– Не надо…

По спине Эрни от слов Шаруха пробежали мурашки. Он съежился, крепче прижимая одеяло к себе.

– Ладно, хватит притворяться испуганным. Вставай, или я стащу одеяло. Считаю до трех: один…

Эрни осторожно выглянул из-под одеяла. Шарух и Бохрад смотрели на него слишком весело, для тех, кому полагается быть злыми и метать молнии.

– Два… – Шарух взялся за одеяло, и начал тянуть на себя.

– Встаю, встаю, – недовольно проворчал Эрни.

Затем он нехотя сел, вопросительно поглядывая на улыбающуюся парочку. Шарух поднялся на ноги и, похлопав шефа дружески по плечу, обратился к нему:

– Бохрад, он твой! Бери его тепленьким. А я пойду с Грифошей повидаюсь. Увидимся в аэропорту. Пока!

– Эй, вы чего?

Эрни совершенно растерялся, не зная, к чему следует готовиться. Проводив Шаруха взглядом до выхода, он внимательно посмотрел на шефа.

Бохрад взял с кресла его одежду и кинул ему на постель.

– Одевайся и идем на кухню.

– Стой, о чем это Шарух говорил? Что ты со мной собираешься сделать?

Бохрад присел перед ним, не спуская пристальных глаз. Он смотрел не улыбаясь, и от этого в душе Эрни сделалось не по себе. Но он старательно делал вид, что присутствие Бохрада его ничуть не беспокоит.

– Ты как предпочитаешь: лежа, сидя или стоя?

– О чем ты?

– Эрни, ты понимаешь, что поступил с нами не очень хорошо?

– Но ведь твои планы не поменяются, значит я ни в чем невиноват. Получается мстить не за что.

– Я не собираюсь мстить, расслабься, – губы Бохрада растянулись в улыбке. – Расцеловать тебя собираюсь. Так, как тебе удобно принять свою награду за неиспорченное мне настроение: лежа, сидя или стоя?

– А может обойдемся без этого? – Эрни начал спешно надевать рубашку. – Я очень рад, что у тебя хорошее настроение. Ты лучше врежь мне пару раз, уж я это точно заслужил.

– Значит, тебе нравится боль? – Бохрад, посмеиваясь, наблюдал, как Эрни все больше нервничает. Он никак не мог застегнуть последнюю пуговицу на рубашке.

– Не нравится, твое «расцеловать» как-то на дружеское отношение не походит. Ты меня пугаешь…

– Эрни… – Бохрад обхватил его за плечи и, резко притянув к себе, поцеловал в лоб. – Спасибо, что не напоил нас настоящим снотворным и не заставил спать до вечера.

Эрни попытался оттолкнуть его, возмущенно воскликнув:

– Прекрати!

– Нет, нет, одним поцелуем ты не отделаешься, – Бохрад продолжал удерживать парня. Его зеленые прищуренные глаза блестели затаенной хитростью. – Знаю, как тебе не нравится такая вольность и потому предлагаю следующий вариант: во время всего путешествия я буду целовать тебя по утрам и перед сном, как очень любимого сыночка, либо ты сейчас терпеливо выдерживаешь эту пытку в течении, скажем… часа.

– Что?! – ужаснулся Эрни. – Я не догадывался, что ты стал таким же извращенцем как Шарух. Нет, уж от тебя я такого никак не ожидал…

– Есть еще третий вариант…

– И какой же?

– Ты вырубаешь меня, обездвиживаешь, и сообщаешь всем, что путешествие отменяется.

– А можно я предложу четвертый?

– Нет, нет, здесь условия ставлю я! – категорично заявил Бохрад.

– А с какого перепугу я должен тебе подчиняться в своем собственном доме?

Рассмеявшись, Бохрад снова поцеловал Эрни в лоб.

– Стой, стой, хорошо, я согласен на первый вариант.

– Очень неожиданно, – в глазах шефа блеснуло удивление. – Почему не второй? Мучений было бы на час, а ты добровольно согласился терпеть неловкость, насмешки, стыд и унижение в течении всего путешествия.

– Я бы не сказал, что это добровольно, – усмехнулся Эрни. – Очень надеюсь, что тебе тоже будет стыдно за свое странное поведение. Учти, хоть раз забудешь вовремя меня поцеловать, тебе придется целовать всех остальных сотрудников и так до самого конца путешествия!