– Да-да, если бы не вы, то сопел бы я сейчас в две дырочки и тихонько попукивал на шелковой подушке, – пискнул Масуд.
– Ты же знаешь, что должен присутствовать тогда, когда я заряжаюсь волшебством. Это не моя идея, а царя Шахрияра, да будут славны его потомки в разветвлении своем.
– А почему он здесь? И почему он постоянно так разговаривает, как будто не рабом был, а гопником с дурного квартала? – спросил Артем, скрещивая ноги, чтобы я не обращала внимания на пах.
А я обращала!
И мне нравилось, что я видела, как он ко мне относится.
Масуд в ответ снова показал Артему средний коготь. Потом подумал и добавил вторую лапку с оттопыренным когтем. Для полнейшей наглядности.
– Шахрияр проклял нас, когда увидел свою верную жену верхом на рабе. С этой поры Масуд должен наблюдать за тем, как я заряжаюсь волшебством. Чтобы он смотрел и мучался воспоминаниями о тех временах, когда сам был рабом и мог раздвигать ноги женщинам…
– Я был не рабом, а личным помощником по клинингу и дезинфекционным работам, – пискнул Масуд. – И женщины сами напрашивались запрыгнуть на мой джуджул, чтобы понять – как можно оседлать вулкан и стать счастливой. Слухи обо мне дошли даже до самого Самарканда…
Артем покачал головой. Он скептически поджал губы и протянул палец, чтобы ткнуть в пузо Масуда. Едва успел отдернуть руку…
Масуд воинственно вскочил на задние лапы, обвил хвост на манер пояса вокруг живота, встал в позу актера Брюса Ли и поманил Артема знаменитым жестом.
– Слышь, сюда иди, я тебя сейчас метелить буду! Ишь чо удумал – в живую крысу культяпки совать!
Я улыбнулась, глядя на Масуда. Мелкий воин всегда с визгом убегал, когда люди не пугались его острых клыков и бешено вращающихся глазок. Зато он не мог не показать свою дерзость и всегда учил жаргонные словечки низших слоев общества, чтобы продемонстрировать низменность и готовность на любую подлость.
Его редко боялись, в основном пинками выпроваживали на улицу. Но сейчас Артем испугался. Это было видно по его белому, как мел, лицу. Чтобы хоть как-то исправить положение, он нагнулся и поднял с пола осколки кружки.
– Ты вроде как хотела что-то с ней сделать?
Я кивнула. Взяла в руки осколки, посмотрела на них и положила на стол. Сейчас я буду творить чудеса…
Глава 5
Надо было видеть глаза Артема, когда он смотрел на меня. Он был похож на мальчишку из глухой деревни, которого отец в первые взял на рынок Багдада, и они попали на выступление факиров. Если бы новый господин положил палец в рот, то схожесть стала бы полной.
Я же улыбнулась, грациозно повела бедром и чуть покачала грудями, отчего крыс на окне ударил себя лапой по лбу и провел по морде, словно стыдясь за меня. Ну и пусть, а я должна разжечь огонь желания в новом господине…
– Ты просил сделать её как новенькую, – промурлыкала я, отходя на пару шагов. – Слушаю и повинуюсь. Да будет исполнено твоё пожелание и да украсится улыбкой твоё лицо, чтобы сиять и окружать всех людей теплотой и радостью. Если такое маленькое желание сможет развлечь тебя, то я…
С этими словами я сняла с холодильника небольшой тюбик с клеем «Момент» и открутила колпачок. Надо было видеть глаза «мальчишки из глухой деревни», который вместо чуда получил обычный плов, каким он объедался дома.
А что?
Неужели я буду тратить волшебство на такую мелочь, как склеивание кружки?
Я и так экономлю каждую капельку чародейства.
Я нанесла слой клея на один скол, потом на другой и стиснула их в ладонях.
– Так и я могу сделать, – обиженно проговорил Артем. – Чего тут чудесного-то? Где тут волшебство?
– Люди часто ищут волшебство там, где могут всё сделать своими руками. Стоило людям захотеть, о алмаз моего сердца, и они поднялись в небеса и даже выше, безо всяких ковров-самолетов. Стоило захотеть и проделали такую дыру в Земле, какую ни один джинн не проделает. Стоило захотеть и запросто переплыли океаны и моря без жабр и хвостов. Для волшебства всё меньше и меньше остается места – человеческое желание низводит волшебство до уровня домашних фокусов, – я разомкнула руки и показала Артему кружку. – Вот, как новенькая.