По-хорошему, конечно, стоило заставить ее все рассказать. Он имеет право знать, или уж не ввязываться. Это может дорого ему стоить.

Хотя не ввязываться уже поздно.

Мэй смотрит на него…

Такая красивая, и так близко, что сердце замирает, и даже сон уходит на второй план. Она краснеет под его взглядом, и становится еще прекрасней. Хочется сказать что-нибудь такое простое и приятное, но страшно испугать. С комплиментами у Ренцо всегда были проблемы, правильные слова не выходили… да и с женщинами плохо выходило тоже.

– Ты очень красивая, – сказал он. По крайней мере честно.

У нее дрогнули губы, но она их тут же поджала.

– Я должна как-то расплатиться за твою помощь, да? Ты говорил, что я могу выкупить свою свободу. Чего ты ждешь от меня? Только магии? Или чего-то еще? Как от женщины…

Она запнулась, краска залила щеки окончательно.

– Нет, – сказал Ренцо. – Как от женщины я жду от тебя только понимания. Дома меня ждет жена, и хотеть чего-то от тебя было не честно. Даже не по отношению к тебе, а по отношению к ней. Жена и дети. Так что, только магия, если ты умеешь.

Мэй чуть улыбнулась.

– Умею, – сказала тихо. – Я попробую.

Потом, подумав немного, повернулась к нему, села ближе, потянулась.

– Закрой глаза. Я могу кое-что сделать даже сейчас, если ты не боишься. Я знаю, что в Илое не любят магию…

– Не боюсь, – сказал Ренцо. – В Илое нет магии, только Гильдия.

Глаза он послушно закрыл. Почувствовал, как ее ладонь коснулась его лба – такая нежная и теплая, чуть подрагивающая от волнения.

– Сейчас… Не двигайся, ладно.

– Хорошо.

Справедливости ради, магией можно и убить, Ренцо слышал, как чистокровные джийнарцы могут убивать одним прикосновением. Но, пожалуй, он готов ей доверять. Если хочешь доверия – доверься сам, иначе ничего не выйдет.

Тепло. Мягкое тепло под ее пальцами, оно проникает сквозь кожу, растекается по всему телу. И даже сознание чуть-чуть плывет, что-то происходит. Кажется, он засыпает, и уже ничего не может сделать, даже пошевелиться нет сил. Но так хорошо… Спокойно. И вдруг тепло уходит.

Мэй убрала руку.

– Ну, как? – осторожно спросила она.

Ренцо открыл глаза, моргнул. Словно спал и проснулся, голова больше не болит, невероятная ясность и легкость, какой давно уже не было. Он приподнялся на локтях, огляделся, мелькнула даже мысль, что действительно уснул и проспал несколько часов кряду. Невероятно.

– Голова не болит, – сказал он, пытаясь все осознать. – Ты действительно умеешь.

Ренцо слышал, но вот так, на себе, испытал в первый раз.

– Умею, – Мэй улыбнулась. – Но, наверно, лучше, чтобы никто не знал, у вас это не принято. А тебе все равно стоит поспать, иначе надолго моих сил не хватит. Я могу снять усталость и боль, но не окончательно избавить от нее.

Мэй права, лучше чтобы никто не знал, иначе отобрать ее поводов прибавится. Такие способности даны немногим.

– Спасибо, – сказал он.

Она кивнула, принимая благодарность.

– Ты спи, – сказала она. – Если я что-то услышу, то сразу разбужу тебя, – потом снова завернулась в одеяло, словно в кокон, и легла рядом. – Сегодня я посторожу.

Ренцо облизал губы, невероятным усилием подавил в себе желание обнять ее, прижать к себе.

– Ты удивительная, Мэй.

Перед самым Илоем, на рассвете, они ходили мыться на речку. Вместе.

Нет, не вместе, просто… Оба. В одной реке… так вышло. Не может же Мэй не пускать его мыться? А если он уйдет, а она останется одна, то тоже будет не хорошо.

Мэй немного смущалась, но успела привыкнуть, что Ренцо всегда рядом – и днем и ночью. Привыкла и перестала бояться его. Это не было доверием в полной мере, но все же… Мэй сама толком не могла понять. Такая тонкая грань равновесия, когда они еще совсем не друзья, но уже и не совсем враги. Ренцо… да, не Лоренцо даже, это вышло само собой, все звали его так, и Мэй тоже. Ренцо пытался ей помочь. Да, пусть у него были свои цели и свои интересы, но больше рассчитывать ей не на кого. Только Дин, но Дин слишком далеко.