– Да, войдите.

Влетаю в кабинет как ураган, стоит услышать всего два слова.

Держись, Мира! Только без претензий!

– О, Мира! – мужчина подпрыгивает с места, поправляет галстук на рубашке и сглатывает. – Привет! А я как раз... думал о тебе. Что насчёт ужина? Или обеда? Или... Э...

– Алексей, – прерываю его, проходя вглубь комнаты. Я присаживаюсь, чтобы не упасть, если он вдруг подтвердит страшные слова малышки. – Слава сказала, её удочерили. Это правда?

Смотрю на него с надеждой. Чуть не размахиваю перед его лицом папкой, так и говоря:

«Вот! Вот всё! Возвращайте им документы, я пришла!»

Понимаю, что это глупо, но... я в отчаянии.

Не хочу её отдавать.

Мужчина сочувственно смотрит на меня. Вижу, что нервничает. Дотрагивается длинными светлыми пальцами до края стола. И играется с ручкой.

О, нет...

– К сожалению, я отговаривал его как мог, но... Почему-то он хотел именно её. Я не мог отказать. И тебя расстраивать не хотел. Всё же знаю. Я вообще удивился, что спустя четыре года её хотят удочерить, но...

Каждое слово как гром. Пугает, оглушает и заставляет впасть в панику от страха.

Хорошо, что я сижу. Иначе бы упала. Ноги становятся ватными.

– Он был непреклонен. И даже не рассматривал других.

– Кто он? – я знаю, что это тайна. Он никогда не скажет. И по взгляду вижу – не может.

– Прости, – сочувственно прикрывает глаза.

Ну, Лёша! Будь человеком!

– Пожалуйста, – снова прошу. Я уже начала смотреть дизайны для её комнаты. Даже выбирала садик поблизости... Представляла вечерами, как мы ходим в кино, я покупаю ей спортивные костюмы или то, что она хочет. А потом перед сном целует меня в щёчку и спокойно идёт спать... Сытая, одетая, расчёсанная. – Может, я поговорю с ними, и тогда...

Тишина оглушает.

Я жду этого «нет». Но...

– Ладно, – выдыхает. – Только, если что, я ничего тебе не говорил.

– Договорились, – уверенно киваю. Что-нибудь придумаю.

– Это... – он делает паузу, всё ещё сомневаясь. Но лицо его вмиг ожесточается. И он пренебрежительно выплёвывает: – Артур Беркутов. Наш меценат.

Что?..