Улыбка стекает с моего лица, и я вся подбираюсь, садясь ровнее, складывая руки на груди. Возможно, её слова ложь, но моей, и так побитой и заниженной, самооценке уже всё равно. Кристине удалось меня уколоть, попав в слабое, незащищëнное бронёй место. И она это замечает, победоносно улыбаясь.

— Очереди, капец! Надо поискать в следующий раз другое место для обеда, — на стул напротив плюхается Айсель, закрывая собой кадровичку.

— Ага.

— Ты чего такая? Побледнела что-то…

— Меня опять мутит, — говорю уклончиво и почти не вру.

— Это всё стресс. Новый город, новое место работы, ни друзей, ни родных.

— Наверное, ты права.

— Хочешь, выберемся куда-нибудь в выходные? Кино, вино и домино? — поигрывая бровями, улыбается девушка и пододвигает ко мне чашку, до краёв наполненную зелёным чаем.

Из-за соседнего столика раздаётся взрыв дружного хохота, и я невольно внутренне сжимаюсь, словно смеются надо мной.

— Хочу, давай куда-нибудь сходим. Я всё равно все выходные сижу дома. Правда, ко мне доставка должна приехать, — вспоминаю, что её нужно перенести.

— Ночью же тебе твой стол не будут доставлять?

— Не будут.

— Ну и всё, решено. Пойдём тусить. Как раз аванс дадут.

Мне удается даже улыбнуться, заражаясь азартом и ожиданием выходных от Айсель, мы чокаемся чаем и смеёмся, предвкушая веселье.

Когда приносят наш заказ, я перевожу взгляд на окно. На другой стороне улицы, напротив нашего офиса, останавливается машина Богдана. Моё глупое сердце совершает кульбит непонятно почему. Может, потому что я уже неделю его почти не видела? Лишь короткие встречи в коридорах офиса, где я могла удостоиться его холодного кивка и быстрого взгляда.

Он выходит из машины в одном лишь пиджаке. Смотрит на часы и широким шагом пересекает улицу, заходя в наше кафе.

Я не могу оторвать от него взгляда. Блуждаю глазами по фигуре, волосам, рукам. По всему, до чего могу дотянуться взглядом. Сейчас мы не в офисе, и у меня перерыв, а ещё я сижу так, что меня почти не видно за Айсель, которая выше меня почти на голову. Понимаю, что пялюсь, но коллега тоже с интересом поглядывает, бросая взгляды через плечо, на нашего босса, который заказывает у бара двойной эспрессо.

Он перекидывается парой слов с бариста и с улыбкой отвечает на приветствия своих сотрудников. Не такой мрачный и напряженный, как в нашу последнюю встречу. Что-то в нём изменилось. Расслабился.

— Видимо, от Илонки своей вернулся. Видишь, как сияет? Что секс животворящий с мужиками делает, — вдруг выдаёт Айсель, переключая моё внимание на себя.

— От кого? — не понимаю я. — Какой секс?

— От Илоны Шпак. Не слышала про неё? “Шпак. Инновационный центр”, мы с ними тесно сотрудничаем.

Что-то слышала. Вспоминаю, как несколько недель назад, так же сидя с Инной во время обеденного перерыва, мы искали информацию о Полянском в интернете и натыкались на его фотографии с этой... Илоной. Живот неприятно скручивает, а к горлу подкатывает знакомый ком.

— А она ему кто?

— Так невеста же. Свадьба весной.

***

Ароматная свежеприготовленная паста, которую только что поставил перед мной официант, кажется мне самым отвратительным блюдом за всю мою жизнь. То и дело к горлу подкатывает ком. Ковыряюсь в ней, не решаясь поднести вилку ко рту.

— …. а потом мы спускались к озеру и купались там, но то был май. Сейчас вряд ли удастся искупаться. О! Слушай, там вроде баня была! Представь Полянского или Левского в бане, — мечтательно хихикает Айсель, размахивая вилкой, на которую нанизан салат. — В одном полотенце и с блестящим от пота телом. Кадры и бухгалтерия с ума сойдут и потекут рекой прямо к ним в руки.