– Месье, мы подъезжаем, – Тоухе оторвал парня от нахлынувших мыслей, – Вас куда вести в дом или на пристань?

– Рули на пристань, – немного поразмыслив со вздохом добавил он, – поздороваюсь со своей ласточкой, а то почти месяц её не видел.

Он завидел свой парусный круизный катамаран издали, лишь только они въехали на причал. Антон очень любил своё судно, относился к нему, как к своему ребёнку, и мог узнать из сотен тысяч. Это была отличная парусная яхта с тремя пассажирскими каютами, корпусом из стеклопластика, имеющая сертификацию CE (A), то есть предназначена для выходов в открытый океан.

В ней, на его, конечно же, слегка предвзятый взгляд, всё было идеально предусмотрено: кокпит2 на одном уровне с салоном, имеющий лаунж зону и большую зону для загара по правому борту; отличное пространство для принятия солнечных ванн; очень функциональный салон; большие и светлые каюты, благодаря большим иллюминаторам по бортам. А сама конструкция предусматривала мачту и гик3 ниже, чем у обычной флайбриджной версии4, что, в свою очередь, значительно уменьшало качку, делало доступ к гику легче и позволяло улучшить управление катамараном.

– Спасибо, – Антон поблагодарил парня, когда они подъехали поближе, – дальше я сам. Езжай домой, а то твоя вахине будет ругаться.

Тоухе лишь улыбнулся. У Каеа, его жены, действительно был достаточно скверный характер и об этом на фирме не знал разве что ленивый. В этой связи парня жалели практически все, а не только мужская половина, чему тот было очень даже рад и при любом удобном случае с удовольствием пользовался.

– О, кого я вижу, – услышал Антон недовольный голос Людмилы, подойдя почти вплотную к катамарану, – наш капитан явился, не запылился. Нет, ну а что, не царское же это дело готовит судно к выходу в море. Для такого имеется персонал пониже уровнем.

– И я очень рад тебя видеть, – вздохнув ответил он, – надеюсь даже на то, что ты хоть немножко соскучилась?

– Ага, надейся и жди.

– Вот чего ты заведённая такая. Сейчас быстро всё вдвоём подготовим.

– Да сделала я уже всё, чай второй день уже тут палубу драю, – сбавив обороты уже более миролюбиво сообщила Людмила, – ладно, иди сюда, обниму своего любимого Антончика. И давай рассказывай, как там на родине.

– Покормишь, расскажу, – решив вконец обнаглеть, поставил он условие.

– Пошли уже. Будет тебе и первое, и второе, и десерт.

Мишель и Марсель

Мишель росла в большом шикарном загородном доме. Её всё время окружали гувернантки, домработницы, кухарки, а вот друзей почти не было. Только одна подружка, да и та появилась совсем недавно. И она компенсировала их своими мечтами. Это были тихие, светлые грёзы. Мишель убегала в свою комнату или в парк, который окружал их дом, искала там одиночества, чтобы оставаться наедине с моими невероятными мечтами о суженом. В её детском воображении он принимал самые разные обличья. То она представляла его себе высоким светлоглазым блондином, то жгучим черноглазым брюнетом, бросающим на неё страстные взоры. Она краснела сама перед собой, смущаясь своим же фантазиям, но они ей так нравились, так нравились…

А Марсель так и вовсе был первым парнем, с которым она начала встречаться. До этого её девичье сердце ещё не знало любви. У Мишель не было так называемого периода взросления, как у нормальных детей: первая школьная любовь, парень, который провожал до дома, – всё это пролетело мимо. А тут вдруг её словно вырвали из блаженной дрёмы. В голове заклубились какие-то невероятные картинки. Теперь по вечерам, когда она возвращалась домой, после встреч со своим парнем, Мишель часто сидела и мечтала. О любви, о Марселе, с которым вскоре свяжет свою жизнь, о их будущей общей судьбе…