— Отвернись, — приказал он мне.

— Зачем?

— Так надо, я стесняюсь.

“Какой стеснительный суслик”, — фыркнула я, но выполнила просьбу.
Услышав треск, повернулась. Пламя плясало по сушняку, захватывая все больше веток. Милот хозяйничал, пристраивая птицу на самодельный вертел из толстой палки.

— Ты Прометей? — с иронией спросила я.

— Кто?

— Проехали.

— Да, я умею магичить огонь.

— А что ты еще умеешь магичить?

— А что нужно?

Я задумалась. От костра уже потянуло теплом, но к утру костер потухнет.

— А плед, ну или плащ теплый можешь?

— Могу. Отвернись. — последовала просьба.

Я послушно отвернулась. Услышала шорох и шелест ткани. Повернувшись, обнаружила коричневый плащ из шерсти и довольную мордаху суслика.
— Такой сойдет?

— Конечно. Спасибо. — Я накинула плащ на плечи.

Все-таки есть какая-то прелесть в этих магических мирах. Пока жарился ужин, мы снова разговорились. Наверное, сработал “вагонный рефлекс”, или меня зацепило это его “познай самое себя”. Я рассказывала, а Милот слушал, иногда вздыхая и поворачивая птичью тушку над огнем.

***

Какая разница, замужем ли я? Я не задумывалась. С парнями встречаться у меня не было ни времени, ни желания. Я училась, занималась в музыкальной школе, мечтала стать врачом, помогала деду вести хозяйство. После окончания медицинского института устроилась работать в аптеку. Но год назад дед умер, и я осталась совсем одна.

Полгода назад мне пришлось обратиться в местную поликлинику. Болел низ живота. Терапевт отправила меня к гинекологу. А там… а там в очереди сидела девчонка, на вид лет семнадцати, но уже беременная. Разговорились. Я сказала, что мне двадцать пять.

— Ты такая старая и до сих пор не замужем?! — округлились не только глаза, но и рот моей юной собеседницы.

— Чего это я старая? — возмутилась я, — ничего не старая, зато работаю, выучилась, квартира у меня… своя.

Тут я, конечно, врала, наполовину врала. Свой у меня был только дедовский флигель в деревне, и тот уже развалился. А квартира пока съемная, с правом покупки.

— А ты, что есть у тебя, кроме твоего живота? — усмехнулась я.

— Все у меня есть, — с чувством превосходства ответила девчонка. — Любимый мужчина, и он меня любит, и ребенка мы ждем, не дождемся, — она опустила глаза и стала демонстративно гладить прилично выпирающий живот.

Я не стала спорить с девчонкой, беременные, они ж святые.

Но после того разговора задумалась. И ты знаешь, на глаза стали часто попадаться влюбленные парочки или беременные. А еще дорога на работу пролегала по парку мимо детской площадки. А там… Через два месяца мучений я сдалась. Рожать и растить ребенка единолично я отказалась сразу. Хлебнула, знаешь.

Значит, оставалось только одно, найти приличного мужика, чтобы нравился, и влюбить в себя. Легко сказать, а выполнять кто будет? Я.

Витю я встретила на беговой дорожке в парке. Оказалось, что мы живем в одном доме. Только он в соседнем подъезде. И мы с ним даже сходили в кино один раз, и он меня даже поцеловал. До плотских дел пока не дошло, но я надеялась. А теперь что? Конец личной жизни, да здравствует путешествие непонятно где, непонятно с кем. Хотя почему непонятно с кем? С сусликом, с говорящим сусликом.

Я почувствовала запах жареного мяса. Нашла взглядом Милота, молча крутившего над огнем уже готовую куропатку.

— Хорошая ты девчонка, — вздохнул Милот. — И никуда я тебя не отпущу, найду тебе приличного жениха и выдам замуж, — неотрывно глядя в костер, закончил он фразу. Снял с вертела птицу. — Хотела замуж? Будет тебе замуж. Давай есть, — остановил он взглядом мои возражения. — И спать. Завтра будет день, будет пища.