— А в чем собственно проблема? — я запрокидываю голову и уверенно смотрю на охранника. — Почему вы подошли ко мне?

Я ищу строчку с именем на его бейджике, и это заметно нервирует его. Он даже бросает взгляд на сотрудницу, которая подошла вместе с ним.

— Как вы сказали? Полина Сергеевна? — она вступает в разговор. — Вы новый бухгалтер?

— Нет, я представитель акционера.

Я начинаю понимать, что здесь мне тоже не дадут поработать. Я поднимаюсь со стула, но в этот момент охранник внезапно решает поухаживать за мной. Моя должность произвела на него слишком сильное впечатление. Он торопится отодвинуть мой стул и задевает столик бедром.

А дальше как в замедленной съемке.

Столик сдвигается, покачиваясь. Цепная реакция запускает процесс дальше и мой стаканчик с кофе кренится. Еще мгновение и он падает на край стола, а его содержимое оказывается на моей блузке. Я запоздало реагирую и отскакиваю к окну с громким возгласом.

— Ох, — выдыхает охранник.

Я дергаю край блузки, чтобы она не касалась тела. Вроде бы не обожглась… Вернее, обожглась, но не сильно. А вот выгляжу я теперь ужасно. И перепугалась я, сердце до сих пор колотится.

— Я помогу вам, — сотрудница собирает со столика мои вещи и что-то вполголоса бросает охраннику. — Пойдемте, тут есть комната неподалеку. Я найду вам новую блузку.

Она указывает направление ладонью.

— Какой у вас размер?

— Эм.

После моего ответа она быстро набирает сообщение в сотовом, потом поворачивает направо и открывает дверь кабинета.

— Я Элина, пиар-менеджер, — произносит сотрудница. — Я не представилась сразу, вы извините.

— Ничего страшного…

Я оглядываюсь по сторонам, оказываясь в просторной комнате. А вот это достойный кабинет. За такой Ольга Викторовна даже может похвалить меня. Тут и окна большие, и лаконичный стильный дизайн, и есть длинный стол для переговоров.

— Вот тут можно привести себя в порядок, Полина Сергеевна, — сообщает Элина.

Она подходит к следующей двери и показывает мне душевую.

— Я подожду здесь. Если будет нужна помощь, позовите. Блузку уже скоро должны принести.

— А чей это кабинет?

— Тут никого не будет, не беспокойтесь. Сотрудник, который его занимал, ушел вместе с прошлым боссом.

Я киваю. Потом иду в душевую, в которой уютнее и комфортнее, чем в ванной в моей квартире. Здешний сервис тянет на все пять звезд. Даже маленькие бутылочки с кремами и гелями стоят на столешнице из природного камня. И есть мешок, в который можно сложить вещи для химчистки.

И огромное зеркало во всю стену.

Оно меня смущает.

Я останавливаюсь перед раковиной и несколько секунд не могу уговорить себя снять блузку. Я не люблю разглядывать себя, особенно при таком ярком освещении. При нем видно каждый бугорок. А я давно научилась смотреть на себя под определенным углом. Делаю это бессознательно. Просто подхожу к зеркалу так, чтобы все следы увечий остались “за кадром”.

В моей жизни кое-что случилось и теперь мое тело претендует только на то, чтобы вызывать жалость. Ну или отвращение. Я свыклась с этим, как свыкаются с неправильной формой носа. Хотя свыклась — это громко сказано, я коплю на процедуры и надеюсь когда-нибудь всё исправить. Убрать все шрамы, которые покрывают мой живот и спускаются по левой ноге. Я ношу юбки только определенной длины, чтобы их не было видно.

В моей жизни вообще много ограничений.

Я открываю кран теплой воды и смачиваю квадратное полотенце. Потом все же расстегиваю пуговицы блузки и распахиваю ее. Снимать не решаюсь, вдруг кто зайдет. Я промакиваю кожу, стирая сладкий кофе, и вздрагиваю всем телом, когда в дверь стучат.