– Почему это худшего? – вскинулась Вилли, силясь в полумраке разглядеть нашего собрата по несчастью, обитавшего в соседней камере. – Он замечательный!

– Ты бы выбралась из столицы, деточка, поняла бы, что нет в нём ничего хорошего. Его в собственных землях за жестокость ненавидят, чего уж про других говорить?

– Он справедливый!

– А ты здесь справедливо оказалась? Виновна? Думаешь, просто так отпустят? – голос из бесформенной кучи никак не хотел обретать лицо. – Королева, может, и мудрые указы издаёт, только вот исполняют их без того рвения, на которое она рассчитывает. А то и вовсе забывают, что были они.

– Стража должна защищать людей, – упрямо прошептала Вилли нахмурившись. – И она защищает.

– Защищает, – согласился узник. – Аристократов и богатеев. Вот вы свидетелями смерти такого богатея стали, – показал он свою осведомлённость, – так с вас теперь и спросят, имущество конфискуют, что найдут, долгом окрутят в пользу пострадавшей семьи, и нет больше свободы. А убивали или нет, разве то кого волнует?

– Но, – Вилли бросила на меня беспомощный взгляд, – это же неправильно!

Она выглядела расстроенной, было жаль, что её иллюзии о спокойной и безопасной жизни разрушились. Я в своё время тоже не верил, что королевские указы могут не исполнять, потом осознал, что нужен контроль и верные люди, выстроил всё так, что теперь исчезаю на недели, а всё продолжает работать и без моего сурового взгляда.

– Была бы возможность сказать в лицо королеве, что не надо быть такой мягкой, сказал бы, но, эх, меня каторга ждёт.

– Вы невиновны? – тихо спросила Вилли.

– Почему же? – хмыкнул узник. – Я как раз заслужил всё, к чему меня приговорили. Но это не значит, что я верю в справедливость суда!

Атернон. Шерб

Ирвин

Я рассказывал о своих морских приключениях, когда дверь камеры отворилась. Признаюсь, увлёкшись воспоминаниями и искрящимися голубыми глазами, совершенно позабыл, что следовало бы следить за обстановкой. Но я же в тюрьме! Что тут ещё может произойти? А рядом девушка, внимающая моим словам с таким детским восторгом, что слова сами на язык просятся, лишь бы порадовать её и отвлечь от переживаний.

– Вот, задержанные, – лебезящий тон оргера удивил, поэтому я повернул голову, чтобы посмотреть, кого ещё боги принесли.

И потрясённо замер, потом вскочил, не в силах сдержать широкую улыбку.

– Матис!

Тот, с кем мы бок о бок топили в болоте проклятых тварей, неодобрительно оглядел меня с головы до ног, покачал головой и перевёл взгляд на мою сокамерницу. Откровенного восторга от встречи я и не ожидал, мы тут вроде числимся преступниками, но теперь и сбегать, разнося отдел стражей и тюрьму, не имело смысла. Матис Ферне знает, кто скрывается под личиной Ирвина-путешественника.

Но вот если меня он пусть и не ожидал увидеть, но как-то своё удивление сдержал, то при виде девушки едва сдержал потрясённые ругательства. Чудом. Я видел, как шевельнулись его губы, только ничего не услышал.

– Ва… Вилли? – словно сомневаясь, назвал он её по имени. – Что… что ты здесь делаешь?

– Изучаю изнанку тюремной жизни, лорд королевский следователь, – поднялась она с лавки.

Матис успел стать королевским следователем? Надо же, а когда расставались, был капитаном отряда зачистки нечисти. Высоко взлетел.

– И ещё скажи, что тебе это нравится! – вдруг зашипел он.

– Увы, мой восторг несколько поутих после того, как мне довелось лицезреть трупы, – несколько сухо ответила девушка и встала рядом со мной.

Я взял её за руку, будто хотел поддержать, и это не укрылось от вездесущего взора моего друга. И её, кажется. И вот это знание неожиданно разозлило.