– Не желаю её больше видеть. Устал. Мне нужна перезагрузка. По словам Машки прошло два месяца. Это повод возгордиться собой. Ведь за короткое время я создал настоящий шедевр. Не побоюсь так назвать своё гениальное творение, – потянулся. – Ладно. Буду скромнее. Я – джентльмен, а это значит… Да ничего это не значит. Пусть главные роли играют мои герои, а я буду сторонним наблюдателем. Так лучше, чтобы не заблудиться, не утонуть в океане страстей, которые бушуют со всех сторон. Да и поработать нужно на своей основной работе. Создам пару сетей, завлеку туда несколько тысяч клиентов и заживу помещиком… – рассмеялся. – Мечты сбываются, сэр. И это прекрасно!

Пусть поэма пока вылёживается, вызревает, как дорогое вино. Премьеру мы назначим чуть позже…

В назначенный день Ваня нарядился. Ему захотелось выделиться из общей массы, чтобы леди Гамильтон сразу его узнала. Он не сомневался, что она придёт. Она не имеет права не прийти… Оказалось, имеет. Он зря старался. Её в толпе зевак не было. Он бы её увидел сразу. Почувствовал бы, но…

Оглушительный успех его не порадовал. Впрочем нет, он его обрадовал не настолько, насколько мог, будь леди Гамильтон рядом. Денег ему набросали в чехол много. Машка была бы в восторге и купила бы себе шикарное бельё. А что бы купила Лана? Цветы… Какие? Розы… Три алые розы. Ваня зашел в цветочный, купил розы.

– У вас хороший вкус, дарите с удовольствием, – продавец подала ему цветы.

– Я купил розы себе в честь премьеры, – сказал он не очень дружелюбно и ушёл, думая о том, что никогда не дарил Машке цветов. Почему? Они её не интересовали. Или это он так решил, а она подыграла? Теперь это уже не имеет никакого значения. На первое место выходит музыкальная история, которую нужно повторить ещё несколько раз. Леди Гамильтон должна её увидеть…

Целый месяц изо дня в день Ваня играл и пел о любви женщины и юноши, ожидая, что та, кому он посвятил свою историю, придёт. Но её не было. Он решил дать объявление, но передумал, вспомнив её слова о провидении, от которого зависит их дальнейшая судьба. Пришёл домой, взял белый лист бумаги, написал крупными буквами: ПРОВИДЕНИЮ БЫЛО УГОДНО, ЧТОБЫ ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ!

Лёг в кровать и заснул…

Лана стояла у окна и смотрела на облака, подкрашенные яркими красками восхода. Она никогда прежде не видела такой радужной палитры, таких причудливых форм. Картинки менялись на её глазах, словно кто-то вращал гигантский калейдоскоп. Она улыбалась, вспоминала себя маленькой. Они с двоюродным братом Стёпкой дрались за возможность обладать этой волшебной вещицей. Стёпка не желал уступать. Она убегала в слезах, дулась на Стёпку, делала вид, что ей калейдоскоп не нужен. Наконец, она поняла, что Стёпка просто хочет насолить ей, поэтому отнимает калейдоскоп. Она перестала выказывать интерес к чему бы то ни было. Пожимала плечами. Ну и что? Подумаешь…

– Ты – бесчувственная эгоистка, – выпалил как-то Стёпка. – Не буду с тобой дружить.

– И что?

– Узнаешь тогда почём фунт лиха, – огрызнулся он.

С этого дня Стёпка перестал дразнить сестру. Поумнел. Калейдоскоп переместился к Светлане в копилку чудес. Так она называла большую красную коробку, где хранила свои детские драгоценности. Он там до сих пор лежит. А вот гигантский небесный калейдоскоп, на который она сейчас смотрит, спрятать туда не удастся. Интересно, видит ли это чудо Стёпка? Они давно разъехались, живут на разных континентах. Каждый выбрал свой путь. Стёпка богатый и знаменитый, а я… Лана улыбнулась.

– Я стала настоящей леди, леди Гамильтон. Только это мой большой секрет. Скажи я Джорджио о своих фантазиях, высмеет. Я же – талисман, известного итальянского модельера Джорджио Боттичелли, лицо модного дома – GEORLANA BOTTICHELLY.