– А что ни будь помните из этого списка?

– Ничего.

– Хорошо, тогда перейдём к совещанию.

– Это было трудно назвать совещанием, в прямом смысле слова: спустились в лабораторию Лины, где она продемонстрировала окончательную концепцию двигателя.

– И как он выглядел?

– Помню только, большой прозрачный резервуар, заполненный жидкостью… даже не знаю какой, в котором вращалось сигарообразное металлическое тело, почти беззвучно, без всяких проводов и клемм. Лина попросила выключить рубильником всё освещение лаборатории, присоединила кабель к стеклу резервуара. Свет погас и тут же включился. Это было электричество, производимое генератором Лины, бесконтактно через жидкость и стекло, передаваемое на электрощит. Затем она отсоединила кабель, свет потух, а цилиндрическое тело продолжало вращаться с сумасшедшей скоростью. Спросил, куда оно девает энергию, когда работает в холостую. Она показала на мониторе, в замедленном действии то, что перед нами произошло: пока кабель не был подключён, двигатель, назовём его капсулой, вращался попеременно то в одну сторону, то в другую, когда кабель подключили, вращение стало правостороннее, когда отключили – опять попеременное. Значит на холостом ходу он периодически расходовал то, что производил.

– Как такое возможно, ведь вы говорили, что это просто металлический цилиндр без всякой программы?

– Я не знаю… Вижу эту картинку перед глазами и не понимаю, как такое может работать. Всё-таки эта тема Лины и может она что-то сможет объяснить.

– Хорошо. Тогда давайте двигаться дальше. После демонстрации, вы вернулись к себе в кабинет, чтобы продолжить совещание?

– Да.

– А двигатель, он так и остался включённым в лаборатории, вы не видели, как его отключали?

– Удивительно, я действительно не видел, как он выключается.

– И этот образец продолжал работать весь год в лаборатории?

– Да, Лина хотела определить расход жидкости на его работу, возможные сбои, поэтому он был на постоянном мониторинге.

– И как? Никаких сбоев, проблем? Сколько жидкости израсходовано было за год?

– Он показал себя превосходно. Никаких сбоев, проблем, расход жидкости составил за год – 10 грамм.

– 10 грамм топлива за год? Это же невероятно. Но это без нагрузки, а под нагрузкой?

– Проверяли – столько же. Мы фактически весь корпус запитали от него на 9 месяцев.

– Ну ладно, покончим с технической стороной. А какие успехи были у других коллег? Тоже были прорывы?

– Успех Лины воодушевил всех, она словно выдала всем по волшебной палочке, сказав, что всё возможно. Идеи начали сыпаться как из рога изобилия, причём они очень быстро проходили путь от идеи до опытного воплощения. Шлюпка начала обрастать деталями: корпус, система маневрирования в пространстве, поддержания микроклимата и т. д.

– А ваши успехи? Вы что ни будь предлагали или только занимались координацией проекта?

– Ну мне и этого хватало. Кроме того, постоянно ловил себя на мысли, что такой прорыв может быть опасен – слишком всё хорошо складывалось в единую картину успеха, поэтому обратился к начальнику внутренней безопасности корпорации и попросил прислать опытного специалиста, чтобы оценить психологическое состояние коллектива.

– Вы чего-то боялись?

– Да, боялся – эйфории от успеха, пренебрежение мерами безопасности и как здравый человек много лет проработавший не только в науке, а и в разработке летательных аппаратов, понимал, что такой прорыв не может быть случайностью и он чем-то обусловлен.

– Что вы имеете ввиду?

– Ну, например, нас могли обработать каким ни будь экспериментальным веществом, которое резко стимулирует мозговую активность, – и вот вам результат.