В принадлежащей ему части Изнанки, – мире, переданном владыкой под его личную ответственность, – он постарался создать максимально пригодную для жизни среду. Но это не отменяло того, что местным существам остро не хватало ресурсов для извлечения тепла и света. Кроме того, бесконечная ночь плохо сказывалась на эмоциональном фоне. Как ни крути, а для демонов он не менее важен, чем для всех остальных рас.

– Я осмотрю те несколько очагов, откуда идет сигнал фиолетового уровня опасности. Для всех остальных, вплоть до зеленого, активируй резервные источники выброса магии. Не экономь. Я наполню их при первом же случае. Мы не можем себе сейчас позволить, чтобы земля ушла из-под ног. Сама по себе или с чьей-то помощью.

– Не боитесь, что невеста натворит дел в ваше отсутствие? – Набериус вновь вернулся к «выканью» и отдельно выделил слово «невеста». – Такая самостоятельная госпожа, не смею представить, как она чудила у себя дома. Ичитау – стойкий боец, и даже она не успеет сообразить, как окажется в кармане у Эдвины.

– Я беру ее с собой, пускай привыкает. И сделай одолжение, не используй это имя. Настолько они разные. К моему возвращению подготовьте подземную часовню. Я уверен, что душа этого ребенка нашла дорогу, но свечи для нее должны гореть по всем обычаям. Я зажгу свои. Поддержка лишней не бывает.

Астарот попенял себе, что для правой руки владыки он стал излишне впечатлительным. Его раздражали намеки, что Анастасия в прошлой жизни вела себя невоздержанно. Да какая ему разница. И собственная щепетильность, необходимость разделять одну девушку на две, тоже угнетала. Ведь Набериус прав: куда проще показывать всем, включая себя, что это Эдвина, и точка.

– Я никогда не говорил ничего подобного, поэтому заранее простите, мой господин… Но это всего лишь девушка – что первая, что, тем более, вторая.

– За собой проследи, маркиз. Давать советы не так сложно, как им следовать. За мной миллион нечистых душ, я не отступлюсь, – вышло напряженно и скованно, но и тема больно скользкая. Личная – до такого они еще не опускались.

Набериус кивнул, давая понять, что понял и принял. И демонически взмахнув плащом, понесся вон, запускать резервные источники. Астарот какое-то время продолжал сидеть в кресле, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Прежде всего, конечно, его внимание привлекали звуки фоноавтографа, который ловил колебания на разной частоте, а потом записывал их при помощи иглы. Эта магическая машинка – самая чувствительная в их краях – способна уловить малейшие отклонения в обычном фоне. Дальше уже пергамент, пропитанный в специальном составе, окрашивался в разные цвета в зависимости от того, как плотно ложилась игла, с каким упором давила.

Обычно этот звук его успокаивал, но сегодня только гнал вперед. В остальных же частях замка – от затерянных казематов до заваленного древним хламом чердака – шелестели невидимые и безголосые духи. Волна шла за волной. Когда-то они были камердинерами, солдатами, запытанными жертвами, кормилицами, поварами – время не сохранило ни их лиц, ни их историй.

Это одна из причин, почему великий герцог не желал заводить прислугу. Это большая ответственность. Хватит с него и тех, кто уже с ним.

Замок достался Астароту от одного из восставших против властелина бездны аристократов верхней когорты, зрелищную казнь которого чернь обсуждала еще месяц. Герцог принял этот подарок так же холодно, как и все другие. Знаки признательности повелителя были обязательной частью церемониала, но значили не так много. Тем более, что в том году он отказался добавить за подавление восстания даже лишнюю неделю отпуска.