Набериус опять заржал, Ичитау удивленно подняла глаза.

– Ни разу. Ни одна из тысяч невест не прожила более семи дней. Вы первая, для кого начался день восьмой. И первая, для кого взошло солнце.

Глава 7. Анастасия. Пока без имени

Я дала себе слово разобраться, что не так с небесным светилом. И как это все связано с нулевой выживаемостью невест демона с кучей титулов. Но сейчас меня волновала куда более насущная дилемма – что делать? Мне катастрофически не хватает информации: что я имею в активе и что из этого может получиться?

Это ожившее средневековье, – впрочем, у них проведено электричество! – вызывало оторопь и желание немедленно сделать ноги. Другой вопрос, куда? Еще во мне говорила вполне себе законопослушная христианская душа: если я уже мертва, то, возможно, стоит с этим смириться и последовать заведенному порядку. Вечный покой, ад или рай, дальнейшее переселение в молодой растущий организм – что там, по списку?

Здравый смысл подсказывал, что то, что случилось в этой спальне, не имело отношения к естественному ходу вещей. Юная дева померла, как многие тысячи до нее, но последовал дубль два в моем исполнении. Наверняка, есть заинтересованные стороны, только что получаю от этого я… Передо мной мнутся два демона, которые не желают поднять на меня глаза. Они незаменимы только в восхвалении Астарота.

Зачем Эдвина стремилась к этому браку или ее, как это случалось бесчисленное количество раз, и, судя по всему из мира в мир, никто и не спрашивал?

– Набериус. Мы же не закончили, правда?

– Да, моя госпожа. Я весь к вашим услугам. Только необходимо заняться срочными приготовлениями к свадьбе. Нам желательно уложиться в три дня. А потом, но обязательно сегодня, я с удовольствием отвечу на все, что пожелаете.

– Ты так шутишь? – от неожиданности я подскочила на некогда смертном одре. – У вас что, пожар? А скорбеть по Эдвине кто-нибудь собирается?

Они не говорили напрямую, но не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить, как меня сюда занесло. Обладательница этого тела уложилась в семидневный срок и померла, как и все остальные. Только зачем-то сюда вытянули меня, так или иначе, подстроив смерть. Вытащили при помощи всей этой адской атрибутики и герцогской печати (я уже заметила знакомую звезду в окно – на флаге, развивающемся над замком).

Она послужила чем-то вроде маяка, на который явилась моя душа. Но в аду их раздери, была ли моя гибель спланирована или такова моя судьба, – демоны последние, кому стоит задавать эти вопросы. А никого с ангельской сущностью, вызывающего больше доверия, поблизости нет.

Лицо Набериуса вытянулось в узкую птичью маску, потеряв сходство с человеческим. Вот длинный клюв, а вот хохолок надо лбом. Я стремительно отпрянула от него за полог кровати.

– Эдвина – это вы, госпожа, – впервые я подумала, что этот приятный человек может быть очень опасен. – Я попросил бы вас не путаться и не путать других.

– Я не согласна носить чужое имя. И я отказываюсь выходить замуж за герцога. Из того, что он признал меня невестой, вовсе не следует, что я принимаю его предложение.

Ранее Набериус при разговоре держал в руках широкополую шляпу и опирался на тросточку. Сейчас он кинул головной убор на пол, а трость превратилась в шпагу с блестящим лезвием. Демон с досадой всадил оружие в тяжелую штору, ругнулся на непонятном языке и исчез за дверью. Какой темпераментный. Со мной осталась печальная Ичитау.

– Ты можешь объяснить мне, что происходит? Куда они оба так торопятся?

– Вы вряд ли сможете нас понять. Все в замке действительно горюют об Эдвине, причем герцог начал задолго до этого дня. Ему особенно тяжело. Он привязался к девушке, насколько это возможно в наших обстоятельствах. Вы на нее совсем не похожи.