Хочется вернуться и сломать Карташову не только нос, но и каждый палец. И руки заодно.

За то, что марал мою девочку. За этот затравленный взгляд моей Настены. За то, что она вздрагивает от каждого движения и за то, что так отрешенно смотрит сквозь меня. Жуткое зрелище.

- Я осмотрю твою рану, хорошо? – проговариваю каждое свое действие. Этот ублюдок не успел, но я понятия не имею, как сильно это ударило по психике Настены. Судя по тому, как отрешенно она сидит, моя девочка глубоко в себе.

С**а.

Она слегка кивает и поворачивает голову, чтобы мне было удобнее, и терпеливо ждет, прикрыв глаза. Отхожу к дальнему шкафчику, достаю аптечку, возвращаюсь обратно и присаживаюсь на корточки перед Настей.

Обрабатываю перекисью рану, стирая кровь. Моя храбрая девочка морщится, но не издает ни звука. Дую на висок и вспоминаю, как делал это не раз, когда мы были вместе.

В груди щемит от обрывков воспоминаний. Так сильно, как будто кто-то захватил сердце в тиски и не спешит отпускать.

Но я сам во всем виноват. Потому что идиот. Сделал неправильный выбор шесть лет назад и потерял самое главное, что было в этой жизни.

Мы с Настей познакомились совершенно случайно, и меня сразу торкнуло от ее огромных красивых глаз и пухлых губок бантиком. Еще тогда, на экзамене, я хотел попробовать их на вкус. А когда это случилось…не смог отказаться от этой девочки. У нас все очень быстро завертелось, страсть накрыла с головой, нам было безумно хорошо вместе, но…

Но были еще мои амбиции и стремления, которые я, дурак, когда-то поставил выше Настены.

Мой отец погиб, когда я был еще маленьким, я плохо его помню. Мама дала нам с братом все, что было в ее возможностях, при этом во многом отказывая себе и положив для этого на алтарь свое здоровье. И однажды поклялся себе, что выберусь из нищеты, и обеспечу всем мать. Всем тем, что она не могла себе позволить, но, я знаю, сильно мечтала.

Я сразу поставил об этом в известность Настю, когда мы стали жить вместе. Она поняла и приняла мою позицию. Ни разу не высказала недовольства на мой ненормированный и едва ли не круглосуточный график работы. Поддерживала и была рядом.

Но между нами встало огромное НО.

Это желание Насти выйти замуж и родить ребенка.

Она буквально каждый день заваливала меня своими мечтами и тонко намекала, что очень хочет от меня малыша. Вот вынь да положь.

Я тоже хотел. Но, в отличие от Настены, смотрел на вещи трезво. Без стабильной и хорошей работы я не мог бы обеспечить ни ее, ни ребенка. И в таком случае Настену ждало бы жестокое разочарование в ее розовой мечте. А я знаю, как много всего нужно детям, и как тяжело, когда зарабатываешь копейки и не можешь обеспечить своего ребенка лучшим. Это тяжело. Это больно. Я видел это по глазам собственной матери, ощутил на своей шкуре. И точно не хочу, чтобы мои дети прошли через все то, через что пришлось пройти мне.

Я тонко намекнул Настене об этом однажды, а она взорвалась. Много кричала и плакала. Я долго потом ее успокаивал и жалел, что швырнул ей правду прямо в лоб. Ее слезы всегда отдавали болью в груди, и мы больше не поднимали эту тему.

Настал момент, когда я достиг своей цели – мне предложили работу. Постоянную с фантастическим окладом и отличными перспективами. Но было одно условие: я должен пройти стажировку за границей.

Я очень долго думал. Практически не спал, искал варианты, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Но в этом мире ничего не бывает гладко.

Компания была готова финансировать только меня, поэтому варианта взять Настену с собой не было – у нас банально не было на это денег. В отношения на расстоянии я не верил, да и не хотел привязывать девочку к себе. За долгие три года могло случиться всякое, я не хотел бы, чтобы Настена потеряла время из-за меня, поставив свои желания и жизнь на паузу.