– Еще раз придешь без разрешения и звонка, у тебя будут проблема. Потеряешь все, что я тебе дал.

– Правду говорят, что мужики козлы, – вдруг огрызается она. – Вы всегда делаете, что хотите!

Хлопает дверь.

Я ускользаю в спальню, думая об одном. Она сказала «не хотел детей!». И вообще разговор показался мне странным. Слишком много недосказанностей. Только ложусь на кровать, как дверь открывается.

– Ты как?

– В порядке, – трясу я головой, стараясь не смотреть на Яра с полотенцем на бедрах. – Прости, что открыла. Она соврала, что из ТСЖ.

– Ничего. Главное, тебя не обидела.

Наверное, не слышал про лахудру.

И к лучшему.

Он возвращается в душ, а меня после стычки начинает потряхивать. Это выходит адреналин.

Я порядком нарушила обоим планы: Яру и его девушке. Он тоже был вынужден перекроить жизнь ради нас. Видимо, ей он говорил, что дети ему не нужны – может, результат травмы из-за потери сына.

Понятия не имею.

Я усмехаюсь: мы практически незнакомы.

Я живу в доме незнакомого мужчины, не знаю ни круг его общения, ни работу, ни детали отношений с его девушкой. А может, он и не будет с ней особо рвать: не зря обмолвился, что заберет у нее все, что ей дал. Евгения от него зависит и будет делать, что сказано. Они о чем-то договорились заранее. Не приходить без разрешения и звонка. Это как?

И о свадьбе мы не говорили.

Хотя нормальные люди хотя бы обсудили бы дальнейшие отношения хотя бы в общих чертах. Сестра права, я ношу от него двойню. Он должен если не жениться – в конце концов, мы в современном мире, то хотя бы прояснить мой статус, а не держать в непонятках.

Яр одевается и зовет ужинать.

– Прости за сцену, – вздыхает он.

Садится за стол, где стынет ужин, который я приготовила. Вместо того, чтобы есть, Яр смотрит мимо тарелки.

– Наверное, я должен тебе все объяснить.

О бывшей, это ясно.

– Не стоит, – трясу я головой, испугавшись за живот. – Не надо, Яр.

– Ничего страшного, – он мягко улыбается. – Женя болезненно восприняла разрыв.

– Я ее понимаю, – вздыхаю я.

Если бы Вадим вдруг заявил, что другая от него беременна и он уходит к ней, я бы, наверное, была в слезах и соплях, несмотря на его все минусы… А уж если бы он был таким, как Яр! Быть брошенной трудно. Особенно когда после тебя, прекрасной, уходят к «лахудре» с пузом.

– Я не хотел заводить детей. Поэтому ей так сложно смириться с разрывом. Я поговорил с ней еще раз, не думаю, что она еще побеспокоит нас.

– Да, я слышала угрозы.

Яр прищуривается.

– Ты подслушивала…

– Невольно.

– Почему-то я не удивлен. Женя тебя больше не побеспокоит.

– Я поняла. Надеюсь.

– А к тебе у меня строгая просьба. Не подходить больше к двери никогда. Если я дома, открою сам. А если меня нет… это может быть просто опасно, милая. Поняла?

– Не буду… – бормочу я.

«Милая» звучит не так приятно, как могло бы.

Скорее угрожающе.

В остальном Яр ведет себя особенно заботливо. Через несколько дней я об этом уже не думаю... И как я узнала позже – зря.

6. Глава 6

– Окажи милость, не выходи одна из дома, – просит Яр.

Утренний ритуал уже стал рутиной. Я привыкла провожать его, как мужа, на работу и прощаться на пороге.

– Почему? Врач же разрешила.

Накануне мы были на приеме. Меня обрадовали: все идет отлично, малыши развиваются хорошо, и сняли все ограничения, кроме разумных. Яр послабления не поддержал, заявив, что береженого бог бережет, и загнал меня обратно на диван.

Но это уже перебор!

– Я за тебя волнуюсь. А если станет плохо на улице, и никто не поможет?

– Думаешь, беременной не помогут? – улыбаюсь я.

– Ты удивишься, насколько люди умеют быть равнодушными. Я слишком много сил вложил в этих детей, так что побереги себя.