- А эта, спермия, лечится? – поднимаю я гудящую голову на уролога.

- Лечится. Но полгода-год надо будет усиленно принимать лекарства. Я распишу лечение.

- Доктор, а ошибки быть не может? Отчего вообще эта фигня приключилась? От меня точно одна девушка делала аборт! Я ее сам отправил. Значит я мог зачать!

- Давно делала? – поднимает бровь врач.

- Давно. Года два назад. – скисаю я.

- А потом половые инфекции были?

- Были, - нехотя признаю я, - но я сразу вылечил.

- Значит не до конца вылечили, - хмурится доктор, - иначе с вашими клетками был бы полный порядок.

- Вот черт, а! – отчаянно бью по столу. – Мне знаете, как этот ребенок необходим?! Это – вопрос жизни и смерти!

- Надо было два года назад не гнать девушку на аборт, а поддержать ее. – назидательно сообщает врач.

- Чего?! И вы туда же?! Вы что все, сговорились?!

- Просто парни как думают? – снова снимает очки уролог, - Сделали дело, и в кусты, или еще хуже, как вы поступили, свою же девушку на аборт отправили. И у нее наверняка проблемы, и вас жаренный петух спустя два года в задницу клюнул. Дети посылаются нам свыше. И я не шучу.

Я совершенно скисаю на кушетке. Даже не знаю, как во всем этом признаваться папе. Ведь он тоже переживает за целостной нашей компании, которая невозможна без моей доли.

- А вы уверены, что девушка сделала аборт? – вдруг тихо спрашивает врач.

- Да.

- Вы видели справку? Заключение врача после аборта? Снимок УЗИ? Саму девушку, в конце-концов?

- Нет. Она почти сразу в Америку улетела, и больше я ее не видел.

- Она вполне могла не делать прерывания и спокойно родить за рубежом.

Смотрю на доктора в недоумении. А Айболит дело говорит. Ну а вдруг?! И что мне за Кудряшкиной в Америку чесать?! Да хоть на Марс! Я ради наследства на все пойду.

- А как узнать, был ли у нее аборт или нет? – с надеждой утопающего спрашиваю я.

- Поезжайте в ту клинику, куда отвозили ее, поинтересуйтесь. Пусть поднимут архив. Два года – не критичный срок, должны вспомнить.

- Доктор, вы - гений! Спасибо вам! – воспрянываю я духом.

- Лечение-то будете проходить? – хмыкает врач.

- Буду, буду, вот только потом! – я уже в дверях.

- Ну-ну, - откладывает мои анализы врач в дальний ящик.

3. Глава 3

ВИКА

- На заочку? – мнет мое заявление в руках проректор. – Почему решила пойти на заочку? Это же – последний курс. Отучись уж как-нибудь на очном, потерпи, ну глупо же столько учиться на очке и в конце все испортить…

- Мне нужна работа. – честно признаю я. – Детей-то кормить надо, да и себя, и родители там ждут от меня очередных переводов.

- Так совмещай. – остается Павел Викторович непреклонным.

- Вы представьте, и работа, и учеба, и два ребенка полуторогодовалых… и я одна. Как вы себе это представляете?

Павел Викторович снимает очки, его выражение лица смягчается.

- А как у вас с Вениамином?

Странные вопросы, однако проректор задает.

- В каком смысле?

- В прямом. Не подружились ли вы? Может сблизились?

- Нет, конечно! – заверяю я проректора. - Я на Веню никаких видов и планов не имею. Так что вам переживать не за что!

- Эм… - мягко усмехается профессор, - я и не думал переживать. Даже был бы рад, если бы вы с Веней…

Смотрю ошарашенно на проректора. Он что, решил своего сына пристроить?!

- Не смотри так на меня, Кудряшкина. Это раньше я думал, что плохая идея вас сблизить по-настоящему, думал негоже на Веника чужих детей вешать.

Вспыхиваю. С тех пор как родила, остро переношу любое негативное высказывание в сторону двойняшек.

- А сейчас, спустя два года решил: ты – не самый плохой вариант для Вени: умная, целеустремленная, работящая, с квартирой, - подмигивает мне по-хитрому, - а то, что дети… ну и что? Еще одного, общего, родишь Венику и заживете настоящей семьей. Ведь уже расписаны, чего мыкаться по разным людям?