Стараюсь вспомнить хоть один момент, где Беркутов обращался со мной грубо. Было дело! До того, как я узнала, что контракт случайно подписала.

— А для чего я тебе тогда?

Тишина.

— Почему ты молчишь? — докапываюсь до него. Ничего не говорит. Только окидывает равнодушным взглядом. Он даже не может сказать, зачем я ему… Неужели так тяжело поговорить? Мне ведь больно. Я человек. Умею чувствовать. И просто хочу знать, почему он это сделал?

Для постели?

Да у него таких девушек, как я… Куча!

Помахать перед отчимом красной тряпкой из меня? Это единственное, что есть в моей голове.

— Я не должен тебе отвечать.

— Беркутов! — срываюсь в секунду. Сколько можно! Обида, которая и так рвалась наружу, превращается во что-то неконтролируемое. В огонь, вспыхивающий от гнева.

Первые слёзы, который не могу сдержать, стекают по щекам.

— Да пошёл ты… — цежу сквозь зубы без сил. Можно орать сколько угодно. Но кукловод никогда не посвятит куклу в свои планы. — Я поехала домой.

Опускаю взгляд вниз. Чтобы слёз не видел. Слишком это жалко.

Пролетаю мимо.

И буквально через несколько шагов чувствую на предплечье сильную хватку. Одно движение, и я лечу обратно. Падаю на каблуках, но сильная рука обвивает талию, не давая упасть.

И пока сильные пальцы впиваются мне в затылок, я утыкаюсь носом в чёрную рубашку.

Вот зачем он делает это?

Прижимает к себе после того, как я хочу полностью в нём разочароваться. Я уже сказала себе, что он плохой, раз сделал это. Не желает объясняться. Держит меня за дуру…

И для чего всё это?

Почему прижимает к себе и говорит слова с таким спокойствием:

— Порыдай. Покричи. Потом поговорим.

И я бы не заплакала, если бы он не сказал этих слов!

А теперь стою и как девчонка пускаю слёзы ему в грудь. Шмыгаю носом на протяжении нескольких минут, пока не слышу за Беркутовым чей-то голос.

Тут же отрываюсь от мужчины, стираю слёзы и понимаю, что макияж, которым я любовалась весь вечер, разрушен. Ну и ладно, плевать. Теперь уже не до него.

— Я поеду всё же. Не вижу смысла здесь оставаться. Я уже зарёванная и… — слова слетают с языка сами. Мысли все в какой-то дымке, из-за которой не могу думать. — Не хочу об этом говорить.

Пытаюсь снова уйти, но слышу позади спокойный голос Артура:

— Лучше пойти там. Или тебя все увидят.

Останавливаюсь. Он прав. Через зал нельзя.

Разворачиваюсь, обхватываю себя руками.

— Не хочешь, чтобы о тебе потом судачили? Беркутов обидел свою невесту, доведя её до слёз? — господи, поплакав, немного стало легче. Выплеснула некоторые эмоции, которые нормально мешали думать. А теперь размышляю, не сорвалась ли я? Не переборщила ли? Не сказала лишнего?

Я больше злюсь на отчима, что обманул меня столько раз, чем на Беркутова. Хотя и на него тоже. Ответа на свой вопрос я так и не услышала.

— Плевать, — холод карих, таких, на первый взгляд, горячих глаз, убедителен, — что пишут. Но завтра тебе явно не понравится увидеть себя в инете.

Вообще-то, да…

— Ладно, куда идти? — соглашаюсь.

— Пошли. Вместе поедем. Здесь скучно.

Засунув руки в карманы штанов, он идёт вдоль деревьев. А я за ним. Отставать не буду. Хотя и держусь на расстоянии. Смотрю в его широкую спину и думаю, зачем всё это такому, как Артур.

Ладно отчим… Таких козлов ещё поискать надо. И теперь я в этом уверена. Но он… Что с ним не так?

***

Выхожу из ванной, вытирая полотенцем волосы. Шарик путается под ногами, и я чуть не падаю, лишь бы не наступить на него. Благо спасает кровать, в которую я упираюсь ладонями, наклонившись над полом.

— Какой прекрасный вид, — слышится за спиной. — Это я удачно зашёл.

Ой! Понимаю, что повёрнута задом к выходу, и, быстро развернувшись, сажусь на кровать.