– В актовом зале. Саблезубов сегодня в лес сбежал, за территорию, и с барсуком подрался. А барсук после спячки…, – принялся было объяснять он.

Я решила, то мне послышалось. Не мог же ребенок подраться с животным в лесу? Да еще и за какой-то территорией.

– Идем, – Клава шикнула на мальца, подхватила меня под локоть и буквально потащила в нужном направлении. Меньше, чем через минуту, мы вошли в просторный зал, заставленный креслами.

– …бедное животное. Что несчастный зверек тебе сделал? Где ты вообще вычитал, что после спячки животные вялые и убежать не смогут? А если бы ты медведя нашел? Да еще и за ареалом нашего обитания…, – мужчина осекся, заметив нас и взмахом руки отпустил повеселевшего мальчишку лет двенадцати.

– Фома… Измаилович, я тебе учительницу привезла, – громко объявила Клавдия и чуть поклонилась, отпустив мой локоть.

Невысокий, полноватый мужчина тут же зашагал в нашу сторону.

– Ох, очень приятно. Фома Измаилович Карапетов, – он протянул руку.

– Вознесенцева Арина Владимировна, – я в ответ протянула свою, но к моему вящему ужасу, Карапетов склонился над ней и поцеловал тыльную сторону кисти. Я вздрогнула, но сдержалась и руку не отдернула.

– Очень приятно, – он быстро распрямился и выпустил мою кисть. – Как доехали?

– Хорошо, – соблюла я протокол вежливости. Не зря на уроки этики ходила. Правда, там что-то еще про субординацию было…

– Вот и отлично. Если вы не устали с дороги, то мы могли бы сейчас пойти и осмотреть школу, а затем можно будет и документы подписать, – мягко проговорил он.

Я удивлённо кивнула. А разве ему сначала не нужен мой диплом? Я когда помощником библиотекаря устраивалась, с меня разве что подписку о невыезде не взяли, не то, что проверили вдоль и поперек мои результаты и достижения. Об этом и спросила, когда мы вышли из актового зала.

– Знаете, к нам сюда… случайные люди не попадают, – совершенно серьезно ответил Карапетов. – И счастливые тоже не попадают, но случайных нет совсем. Тем более, что вас из центра направили, а уж они-то на ваши дипломы, наверное, насмотрелись.

Мне пришлось согласиться с логичностью такого объяснения. Если у них тут закрытый поселок, то лишних, наверное, и правда не бывает.

Мы вышли из здания интерната и пошли по дорожке направо. Обошли два дома и остановились у… Теперь мне было понятно, что это школа. Кирпичное здание, ухоженное, красивое, двухэтажное. Без колонн, но зато с пушистыми елями у входа. И стоило нам войти, как безумно знакомый детский гомон заставил меня замереть от радостного предвкушения. Неужели мне позволят здесь учить детей? Заниматься любимым делом? Ох, только бы все получилось.

– Идемте, вот ваш класс, – директор поманил меня за собой в кабинет, который располагался на первом этаже. Класс был просторным, но лишенным какой бы то ни было индивидуальности. Все новое, доска, плазменный экран почти под потолком, ремонт. Но ни одного вырезанного листочка или разноцветной аппликации. – Как вам?

Я еще раз оглядела помещение.

– Нужно будет сделать кое-какой учебный материал, но в целом класс очень хороший, – заверила я Карапетова.

– Ну и хорошо, – мне показалось, что он с облегчением выдохнул. – Понимаете, – сказал он, когда мы уже вышли в коридор, – предыдущая учительница у нас неделю назад ушла в декретный отпуск, а заменить некем. Класс пока раскидали на других учителей, но сами понимаете, они второй год почти отучились вместе…

Так, значит мне достался второй класс.

– Понимаю, – кивнула.

Мы поднялись на второй этаж, а Клава осталась внизу. Школа мне нравилась все больше и больше. Чистая, светлая… Смущал только мрамор под ногами, но ведь это может быть просто камень такой… стилизованный. Кабинет директора был просторным. Точнее, перед кабинетом была комната (для секретаря, видимо), а сам кабинет отличался деревянной отделкой стен и большущими окнами почти во всю стену.