Просьба В.П.Ставского о временной сдаче Н.К.Костареву комнаты в квартире О.Э.Мандельштама. 29.3.1936 (РГАЛИ)
Н.Е.Штемпель. 1930-е гг. (МО)
В.Н.Яхонтов (МО)
Рисунок О.М. Худ.А.Осмеркин. Осень 1937 г. (МО)
Следственное дело 1938 г. Обложка (ЦА ФСБ)
Следственное дело 1938 г. Ордер на арест О.М. (ЦА ФСБ)
Следственное дело 1938 г. Протокол допроса О.М. от 18.5.1938 (ЦА ФСБ)
Следственное дело 1938 г. Протокол допроса О.М. от 18.5.1938 (ЦА ФСБ)
План «мандельштамовского» эшелона (РГВА)
Лист с именем О.М. в эшелонном списке (РГВА)
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Обложка (ЦА МВД)
Письмо О.М. А.М. Мандельштаму, Принстонский университет
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Внутренняя обложка (ЦА МВД)
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Дактилоскопический оттиск О.М. 14.5.1938 (ЦА
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Протокол осмотра трупа О.М. 27.12.1938 (ЦА МВД)
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Страница из дела с фотографией О.М.(ЦА МВД)
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Протокол отождествления отпечатков пальцев О.М. 31.12.1938 (ЦА МВД)
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Протокол осмотра трупа О.М. 27.12.1938 (ЦА МВД)
Следственное дело 1938 г. Фотография О.М. Май 1938 г. (ЦА ФСБ)
Свидетельство о смерти О.М. 3.6.1940. (РГАЛИ)
Письмо Н.М. в ГУЛАГ. 9.2.1939 (ЦА МВД)
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Дактилоскопический оттиск О.М. 27.12.1938 (ЦА МВД)
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Учетно-статистическая карточка О.М. (ЦА МВД)
Тюремно-лагерное дело 1938 г. Акт о смерти О.М. 27.12.1938 (ЦА МВД)
Извещение Н.М. от 6.8.1956 о реабилитации О.М. по делу 1938 г. (ГАРФ)
Вторичное заявление Н.М. в Генпрокуратуру СССР от 21.5.1956 о реабилитации О.М. (ГАРФ)
Постановление прокурора А.Федорова от 24.10.1956 об отказе в реабилитации О.М. по делу 1934 г. (ГАРФ)
Постановление прокурора А.Федорова от 24.10.1956 об отказе в реабилитации О.М. по делу 1934 г. (ГАРФ)
Письмо Р.И.Рождественского в Генпрокуратуру СССР от 11.3.1987 о судьбе архива О.М. (ГАРФ)
Письмо Генпрокуратуры СССР Р.И.Рождественскому от 9.11.1987 об окончательной реабилитации О.М. (ГАРФ)
Постоянное представительство ОГПУ по Свердловской области (1934):
«Прыжок – и я в уме»
Мандельштам в Чердыни
1
То, что вокруг дела О.М. происходит что-то необычное, первым почувствовал Михаил Львович Винавер[247]: «Какая-то особенная атмосфера: суета, перешептывания…» – говорил он Н.М.[248] И как в воду глядел.
Как бы то ни было, но, начиная с 26 мая, в «мандельштамовском деле» стали твориться самые настоящие чудеса – чудеса, доведенные до Надежды Яковлевны Шиваровым под лаконичным девизом: «изолировать, но сохранить!»
Во-первых, звонок Н.М. следователя и предложение свидания – редчайший случай!
Свидание состоялось 28 мая в присутствиии следователя Шиварова:
Крупный человек с почти актерскими – по Малому театру – назойливыми и резкими интонациями, он всё время вмешивался в наш разговор, но не говорил, а внушал и подчеркивал. Все его сентенции звучали мрачно и угрожающе. Такова, однако, наша психологическая структура, что мне, пришедшей с воли, было не страшно, а только противно. Две недели без сна в камере внутренней тюрьмы и на допросах в корне бы изменили мое состояние.
<…> Когда ввели О. М., я заметила, что глаза у него безумные, как у китайца, а брюки сползают. Профилактика против самоубийств – «внутри» отбирают пояса и подтяжки и срезают все застежки.
Несмотря на безумный вид, О. М. тотчас заметил, что я в чужом пальто. Чье? Мамино… Когда она приехала? Я назвала день. «Значит, ты всё время была дома?» Я не сразу поняла, почему он так заинтересовался этим дурацким пальто, но теперь стало ясно – ему говорили, что я тоже арестована. Прием обычный – он служит для угнетения психики арестованного. Там, где тюрьма и следствие окружены такой тайной, как у нас, и не подчиняются никакому общественному контролю, подобные приемы действуют безотказно.