Макар вытащил из кармана свёрток, извлёк оттуда палочку и жестом попросил Филимонову открыть рот. Он провёл ею по внутренней стороне её щеки, собрав слюну, и убрал предмет обратно. Затем протянул ей документ с ручкой и указал место, где нужно поставить подпись. Она внимательно пробежалась глазами по тексту, порой вновь останавливаясь на некоторых фразах. В конечном счёте, выдохнув с облегчением, оставила своё согласие.

11:30. 17 сентября, вторник.

Следующим в очереди оказался Добров Пётр Степанович, пятьдесят два года. Он женат и воспитывает пятерых детей. Ранее работал с Володиными, и между ними возник конфликт на почве жадности. Добров высокий, лёгкая волосатость на лице, с карими глазами, хотя кажется, что это линзы. Сев на стул, он расстегнул три верхние пуговицы рубашки цвета хаки, демонстрируя уверенность и немного высокомерие. Он не имеет судимостей, однако его штрафовали за неправильную парковку и превышение скорости. В его собственности три автотранспортных средства класса люкс и два дома.

– Опишите ваши взаимоотношения с Володиными? – как по шпаргалке начал Макар.

– Мы имели совместный бизнес. Когда дела пошли в гору, Ваня решил выкупить мои акции по заниженной цене, чтобы управлять компанией в одиночку. Конфликты между нами продолжались более года, и могли бы затянуться ещё, если бы не вмешательство судьбы. Тёща заболела, и мне понадобились значительные средства на её лечение. Я всегда считал её как вторую маму. Поэтому я не мог поступить иначе. В итоге я продал свою долю постороннему лицу за хорошую сумму. – на его лице возникла насмешливая улыбка, а глаза засияли от радости. – Оставшиеся средства были вложены в новый проект, который уже начал приносить плоды.

– Когда это было?

– Более четырёх лет назад.

– Володин утверждает, что вы угрожали ему на мероприятии неделю назад, – монотонно замечает Макар, продолжая записывать допрос.

– Этот идиот отобрал моего инвестора. Ну и порыве ярости, и злости я выпалил, что не оставлю это без внимания и отомщу. – он самодовольно усмехнулся, затем на его лице появилось более серьезное выражение. – Вы действительно думаете, что я украл их дочь? Зачем мне это нужно? Если и стоит мстить, то лучше через бизнес, заставить его подчиниться, подмять под себя. Но Агату я бы точно не тронул, ведь я видел, как она росла.

– Нас также информировали, что Володи часто говорил о вас в своем доме после вашего конфликта. – Назаров на мгновение поднял взгляд, а затем снова опустил его.

– Не могу дать вам точный ответ. Я не слишком интересовался его жизнью. Хотя могу с уверенностью сказать, что он следил за моей. В конце концов, он забрал у меня человека.

– Хорошо. Когда в последний раз видели Агату? – уточняет, не отрываясь от записей.

– Пожалуй, три месяца назад. Мы случайно встретились в торговом центре и поддерживаем хорошие отношения, несмотря на напряженность с её отцом. Двери нашего дома, всегда открыты для неё. – улыбнувшись, отдёрнул рукава на рубашке.

– Вы, похоже, очень о ней заботитесь, – заметил Макар, незаметно поднимая бровь.

Добров продолжал выглядеть расслабленным, однако в его глазах промелькнуло нечто раздражающее, будто задета его гордость.

– На что вы намекаете? – выдохнул он, покачивая головой. – Я, кажется, уже всё объяснил. Мы встречались перед торговым центром несколько месяцев назад. А до этого, в начале весны, она приезжала на день рождения моей дочери – они ровесницы. Ещё раньше, в прошлом году, тоже пересекались, но, насколько помню, в тот момент я был в командировке.

– Хорошо, поверим. Где вы были с четырнадцатого на пятнадцатое сентября? – Назаров пристально следил за его лицом.