– Это все бред собачий, и кто-нибудь покалечится. Слезай.

– Да ладно, Рик, – сказал Александр, растянувшийся на песке с очередным стаканом. – Все с ней будет нормально.

– Заткнись, – ответил Ричард. – Ты напился.

– А ты нет? – спросила Филиппа. – Остынь, это просто игра.

– Иди в жопу, Филиппа, тебя это не касается.

– Ричард! – воскликнула Рен.

Филиппа в ярости уставилась на него; рот у нее был приоткрыт от изумления.

– Так, судя по всему, представление окончено, – сказал Колин, сползая с каноэ. – Давайте, ребят, расходитесь.

Несколько оставшихся зрителей, недовольно бурча, потянулись прочь. Колин помешкал, глядя то на Ричарда, то на нас, как будто спрашивал себя, нужен ли нам еще рефери.

– Может, вы двое уже разлепитесь? – спросил Ричард, и его голос разнесся над водой, словно усилившись по волшебству.

– А, понятно, – сказала Мередит. – Тебе нож острый, что мы тут отрываемся, потому что ты очень занят своими обидками? Потому что в кои-то веки тебе не пришлось выходить на поклон?

Лицо Ричарда побелело – помертвело, – и я стиснул колени Мередит, пытаясь ее предостеречь, чтобы она не сказала лишнего. Она то ли не почувствовала, то ли не поняла, то ли плевать хотела.

– В жопу, – сказала она. – Не всегда всё крутится вокруг тебя.

– Это прям блеск – в исполнении чемпионки мира по выпендрежу.

– Ричард, какого черта?

От прилива ярости у меня вдруг стало горячо в голове. Я непроизвольно крепче ухватил Мередит за ноги. Инстинктивное стремление защитить ее было неожиданным и безосновательным, но я не успел растеряться. Мередит угрожающе молчала.

Ричард начал говорить что-то еще, но его перебил Джеймс.

– Хватит, – сказал он таким ледяным тоном, какого я раньше не слышал. – Пойди проветрись и возвращайся, когда остынешь, ладно?

У Ричарда почернели глаза.

– Убери руки от моей сестры, и я…

– И ты – что? – Рен спрыгнула в воду, но осталась стоять возле Джеймса. – Что с тобой такое? Это просто игра.

– Ну ладно, – сказал Ричард, заходя в воду. – Давайте поиграем. Рен, шевелись, моя очередь.

– Ричард, не будь идиотом. – Мередит сбросила ногу с моего плеча, и я обхватил ее за талию, чтобы помочь спуститься. Освободившись от ее тяжести, я словно наполнился гелием. Я с усилием заморгал, чтобы прояснилось в голове.

– Нет, я хочу играть, – повторил Ричард. Сколько он выпил? Он говорил четко, но двигался развинченно и небрежно. – Рен, уйди с дороги.

– Хватит, Ричард, она ничего не сделала, – сказал я.

Он обернулся ко мне.

– А ты не волнуйся, тобой я займусь через минутку.

Я отшатнулся. Шансы мои, если Ричард был настроен с кем-то подраться, мне совсем не нравились.

– Оставь его в покое, – резко произнес Джеймс. – Он взялся играть только потому, что ты не захотел, просто по доброте.

– Да, мы же все в курсе, какой Оливер добрый. Какой милый.

– Ричард, – вмешалась Мередит. – Не веди себя как мудак.

– А я и не веду, теперь я хочу играть. Давай, я думал, ты хочешь сыграть в последний раз. – Он потянулся за спину Рен и толкнул Джеймса. Тот с тихим всплеском пошатнулся.

– Ричард, остановись! – сказала Рен.

– А что такое? – спросил он. – Еще разок сыграем!

Он снова пихнул Джеймса, и Джеймс оттолкнул его руку.

– Ричард, предупреждаю…

– Что? Я хочу поиграть.

– Я не играю, – произнес Джеймс, напрягшись всем телом. – Больше так не делай.

– То есть с девочками, с Александром и Оливером ты играешь, а со мной нет? – не унимался Ричард. – ДА ЛАДНО!

– Ричард, хватит!

Мы крикнули это хором, но мы слишком долго мешкали. Он снова толкнул Джеймса, вовсе не в шутку. Джеймс тяжело рухнул в озеро, ударив руками по поверхности в попытке удержать равновесие. Едва поднявшись, он бросился на Ричарда, навалился на него всем своим весом, протащил назад. Вода вокруг них заплескалась, но Ричард только хохотал – он был настолько крупнее, что ни о какой честной драке не могло быть и речи. Я рванулся к ним, с трудом переставляя ноги, и тут смех Ричарда перешел в рычанье, и он окунул Джеймса в воду лицом вниз.