В середине XIV века Болгарию облетела ужасная весть: знаменитый Рыльский монастырь разрушен лавиной. Святой обители тотчас пришел на помощь знатный вельможа Хреле, который не только восстановил храмы и келейные помещения братии, но также обнес монастырь высокой стеной и построил на его земле мощную башню высотой 25 метров. Это стало зримым символом укрепления народного духа перед наступлением страшных времен. Стихийное бедствие, постигшее главную святыню Болгарии, явилось знамением Божиим, предвещавшим двигавшуюся на весь народ беду – турецкое завоевание. Какое «огненное искушение» ожидало Болгарскую землю, можно понять из сравнения: если владычество Золотой Орды над Русью длилось около двух столетий, то гнет Османской империи болгары испытывали на себе в течение пяти веков, половину тысячелетия! Какое терпение и смирение, какое тихое мужество потребовалось болгарскому народу Божию, чтобы под казавшимся вековечным иноземным и иноверным игом устоять в верности Христову Православию и сберечь самобытную душу! Опорой Болгарской Церкви и народа, спасшей его от духовной смерти и растворения в «этническом котле», стали монастыри, среди которых первенствовала обитель преподобного Иоанна. Трижды во времена господства турок Рыльский монастырь грабили, жгли, пытались разрушить «до основания», но поныне высится в нем могучая Хрелева башня, а после последнего разгрома в 1834 году порабощенный и нищий болгарский народ сумел найти силы и средства, чтобы возродить свою святыню в том великолепии, в каком она предстает и в наши дни: за четырехугольной каменной стеной двадцатиметровой высоты – вдохновенный и строгий ансамбль православного зодчества, сердце которого – собор в честь Рождества Владычицы Богородицы, а «сердце сердца» – рака честных мощей Ангела Хранителя Болгарии, преподобного Иоанна Рыльского. Эта святая обитель подобна небесному дворцу-крепости, восторжествовавшему над злобой и насилием, многовековой кровавой круговертью падшего мира.

Последним Патриархом Тырновским стал святитель Евфимий (1325–1402), которому Бог судил явиться печальником родного народа в годину падения Болгарского царства. Святой Первосвятитель был смиренным подвижником благочестия, кротким и любвеобильным архипастырем, замечательным просветителем, сплотившим вокруг себя целую школу славянских богословов и церковных писателей. Во время войны с турками, когда царь со своими вельможами отправился на поле брани, святому Евфимию пришлось взять на себя управление государством. Когда завоеватели осадили Тырново, святой Патриарх один отправился в турецкий лагерь, чтобы молить о пощаде своему народу. Турецкий военачальник, изумленный его мужеством, отпустил святителя с миром, пообещав, что не допустит зверств своих воинов над безоружным населением. Однако, когда завоеватели вошли в город и выяснили, что святитель Евфимий – энарх, то есть не только духовный, но и государственный вождь болгар, его приговорили к обезглавливанию. Протомив святого Патриарха некоторое время в яме, казнь ему заменили изгнанием. Во Фракии, вдали от Родины, оплакивая ее судьбу и молясь Всевышнему о спасении родного народа, святой печальник Болгарской земли отошел ко Господу.

Чтобы понять, в каком скорбном положении оказались после утраты свободы болгары и другие славянские народы Балкан, нужно понимать, какой характер имело турецкое владычество. Как известно, турки – народ мусульманский. Однако созданный ими Османский султанат явился несравненно более жестким государственным образованием, нежели классическая мусульманская империя – Арабский халифат. Религия ислама непримирима в отношении к язычеству, но в то же время она декларирует благожелательность ко всем исповедующим Единого Бога, именуя их «людьми Священного Писания» («Ахл-аль-Китаб»); особая дружественность провозглашается в отношении христиан, которые в Коране названы «ближайшими по любви к верующим» (т. е. мусульманам). Устроение Арабского халифата полностью соответствовало первоосновам ислама: именно веротерпимость, открытость, стремление перенимать достижения как Востока, так и Запада позволили империи халифов достичь цивилизационных вершин своего времени, явить миру гениев науки и искусства, шедевры поэзии и зодчества. При этом в халифате христианство являлось хотя и не государственной, но весьма уважаемой религией, последователи которой могли занимать виднейшие посты при дворе; современными исследователями зафиксирована весомость вклада христианских ученых, писателей, медиков в достижения этой классической мусульманской державы.