Картонный город пен разросся на пол комнаты, в нем уже несколько улиц. А уроки английского у моей мамы стали совсем сложными, она начала учить меня по программе вуза. Многочисленные времена глагола я никак не могла понять и делала много ошибок в предложениях. Мама ставила мне двойки, ругала, говорила, что я дочь учителя английского, должна быть всем примером. Она разозлилась и затоптала весь картонный город.

– Ты уже большая, как не стыдно играться до сих пор?! Двенадцать лет уже, а ведешь себя как двухлетний ребенок! Давай уже взрослей! Серьезно начинай заниматься, учи правила английские. Ты должна быть лучше всех! Я хочу чтобы все мне завидовали! А ты меня позззоришь! Ты моя дочь. Ты должна быть самой умной! Пусть все от зависти сдохнут!

Я кричала, плакала, швыряла смятые домики и царапала себе лицо. А мама только сказала:

– Нечего мне тут истерики устраивать! Всю комнату застроила, наступить негде! Давай на помойку таскай весь этот мусор! Ты слышишь, что я тебе говорю?! Марш на помойку!

Я весь день проплакала, но город уже не вернуть. Это так легко взять и смять за пять минут, все что я строила пять лет… Стало совсем скучно. Одна сижу в пустой квартире, сплю одна. Кого полюбить? Тетя Галя уехала. Остались только книги и учеба. Появилась биология, история, киргизская литература и много других предметов.

– Не учи киргизский язык! Не забивай голову ерундой! – сказала мама – Не слушай этих дикарей безмозглых. Учи только то, что Я тебе говорю. Ты должна делать только то, что Я тебе говорю!

Но я хотела быть круглой отличницей. От физкультуры меня освободили после гепатита, проблемы с одной четверкой не осталось. Не хватало ещё, чтобы теперь у меня по киргизскому одна четверка была! Наконец-то мою фотографию вывесили в зале внизу, вместе с другими отличниками. Новой классной руководительнице понравилось, как я пою. Она позвала музыканта, чтобы он занимался со мной. Он сказал что у меня хороший голос! Они меня везде показывают! Пою на английском, киргизском и русском, на всех праздниках!

Русские почти все уехали, осталось только несколько семей. Попробовала подружиться с одной русской девочкой, Лизой. Она на меня похожа, только еще покрасивее, без синяков под глазами и носик маленький, ровный. Но двоечница, в школе вообще редко появляется. Пошла к ней в гости, а там у нее семь сестер, дедушка, мама, папа, во дворе полно разной живности. Папа и брат пьяные. Шум, крики. Какие-то ребята к дому подошли, кричат, зовут её сестер. Её папа с братом вышли, взяли этих ребят за ворот и швырнули в пыль.

– Мои дочки вам не шлюхи! Не пойдут они никуда!

– Валите отсюда, уроды! Бошки по отрываю!

У нее дома ад настоящий. Животные во дворе кричат, девушки кричат и хохочут. Отец им кричит:

– В эту ебаную школу не ходите, вас там изнасилуют киргизы! На хер она вообще нужна учёба эта!

В общем я с ней дружить не стала. Так и сидела дома одна. Как-то утром собралась в школу, вышла, смотрю: толпа длинная-длинная по улице идёт, гудит. Огромный плакат с портретом президента сняли и ногами топчут. В здание администрации летят камни, стекла звенят, люди кричат. Даже администрацию камнями закидали, не только меня, подумала я. Домой вернулась.

– На улицу не выходи! – сказала мама – Эти дикари тебя убьют.

Через несколько дней пришла в школу. Все дети смеются над бывшим президентом:

– Президент испугался и сбежал!

– У него озеро на голове, а с двух сторон лес!

– Президент нас грабил! Мы выгнали его, теперь будем жить богато!

И это тот человек, которого мы ходили смотреть на стадион, специально нарядившись в самую лучшую одежду… После этого в Кыргызстане ничего не изменилось, никто богаче жить не стал. Я не общалась абсолютно ни с кем, только читала. И мама ни с кем не общалась, кроме своих учеников.