– Ишь, какой веселый, с утра нализался, – сказал с завистью и уважением проезжавший извозчик.

Пузырев завернул за угол и продолжал свой путь. Потом он почему-то остановился перед полицейским участком. Постояв минуту, он решительно поднялся по ступенькам и вошел в канцелярию.

Было еще рано. Пристав пил чай у себя на квартире, городовой побежал в лавочку за папиросами, письмоводитель запоздал – в канцелярии не было ни души. Пузырев обвел мутным взглядом комнату. Вдруг он нахлобучил на голову полицейскую фуражку, висевшую на вешалке, надел на правую сторону шашку пристава и сел за стол.

Он схватил перо и стал лихорадочно писать: «Ангелы и архангелы, возьмите моего хозяина Мухина с сыном в рай и кормите его белым хлебом, предварительно помазав хлеб медом». И подписался с лихой закорючкой: «Член рая Пузырев».

Когда изумленный пристав появился в дверях, а в других – перепуганный городовой, Пузырев с важным видом подписывал полицейские бумаги: «Член рая Пузырев», «Член рая Пузырев»…

Сильные руки схватили его. Он почувствовал страшную усталость и не сопротивлялся. Потом он трогательно и нежно улыбнулся – над ним веяли прохладой огромные призрачные деревья, и ангельские уже голоса доносились из голубоватой чащи райского леса…

Конец ознакомительного фрагмента.