Как раз в ту же минуту, думая и рассуждая в мыслях на заезженную тему – «Все мужики козлы», Рокси краем уха выслушивала от одного из своих постоянных клиентов очередной взрыв семейных неурядиц. Сидящий напротив неё человек вышел ненадолго из дома за молоком для беременной супруги, по пути заглянул в бордель пожаловаться: как же достала его еле передвигающаяся толстушка своими неадекватными причудами! Она выражала от всей души соболезнования героям-отцам, пережившим женский токсикоз, нюхая при этом с тумбочки кокаин и массируя голые яйца перед носом проститутки.

– Бедный, как ты это терпишь, – шутливым тоном, поднимая один голубой глаз, прищуривая второй, с этакой двузначной насмешкой, спросила Рокси.

– Я сам в шоке, я даже не знаю, как реагировать на весь ад, который она мне устроила! Секса уже полгода не было! Видите ли, во время полового акта я сую свой поганый член в голову её будущей дочери! Ну не дура?

– Зачем ты на ней женился?

– Знаешь, какие все до свадьбы милые и хорошие?

– Твои 20 минут истекли.

– Уже?

– Жаль, пойду за молоком. На следующей недельке заскочу на огонёк, ок, крошка?

– Естественно, заскочишь! Пока твоя не родит, куда же тебе ещё сперму девать?

– Я и после родов буду к тебе ходить, обещаю! Не переживай, я постоянный мужчина!

– Я заметила, будь здоров!

Захлопнув дверь, Роксана оделась и вышла на улицу, ведь её рабочее время истекло. Домой ей вовсе не хотелось возвращаться, ведь ей придётся разговаривать со своей хозяйкой квартиры, так как её подругой она себя более не считала, всё сильнее убеждаясь в том, что является простой для всех истиной, гласящей, что женской дружбы не бывает.

– Но как же тяжело это понять и принять! Неужели весь мир держится на обмане?

Интересно, поступила бы она так же, как обошлась с ней я? К чему все эти вопросы? Ты скучаешь? Ты хочешь с ним поговорить?

Сомневаясь, Рокси набрала номер красавца Эмилиэна…

Проходило время, Мадрид надоедал Роксане всё больше и больше. Огни города перестали гореть ярко, надоел и тот, именно тот, тот самый, от которого ненадолго становилось хорошо, но всё остальное плохо. А с кем невесело, с тем и всё другое постепенно превращается в «не очень». Но парень, напротив, очень полюбил Роксану, приходящую к нему домой раз в неделю и нагло забирающую у него все деньги себе на косметику, выделяемые любимому непосредственно Агатой на пропитание и учёбу. Дошло до такого абсурда, что, зачастую выходя от бедняги, оставляя того полуживого в постели с опустошённым кошельком, она заезжала за так называемой подругой домой, вытаскивая ту во всевозможные бары и тусовки, чтоб познакомить её с другим, более благородным парнем, расплачиваясь её же деньгами.

– Рокси, рыбочка ты моя, тратишь на меня кучу денег! Я не знаю, как тебя благодарить!

– Поверь, ты мне ничего не должна, я тебе серьёзно говорю.

– Ты так ко мне добра. Я чувствую себя полной идиоткой, отдавая все накопления своему придурку. Ведь мне самой элементарно не за что сходить раз в месяц в ресторан.

– Такая у тебя судьба, мой лох!

– Я полный лох, ты права.

Отчего так выходит, что когда человек полностью осознаёт свою зависимую ничтожность от ничтожества, но ничего не может с этим сотворить, повернуть вправо или влево ситуацию, из которой желает выбраться, как крот, наружу, вздохнуть глоток воздуха, при этом понимает, что слеп и не видит больше самого главного в мире – солнца…

– Милая Агата, я никогда не видела более доброго человечка, нежели ты! И поверь, когда-нибудь его будут использовать так же точно, выжимая из него соки, получая от него непередаваемое цунами страсти, забирая его душу, рвущуюся на части, вдобавок последний хлеб насущный, оставляя «секси-мачо» на весь месяц жалкие гроши от сдачи, которых будет хватать лишь на заварную лапшу из пакетика. Вся жизнь – это именно тот самый белый лист бумаги, неправильно свёрнутый в школьном классе в самолётик, который уже в восемь лет возвращается самым пиком, залетая тебе в твой же глаз, за то, что ты пустила его в полёт во время урока в занудную биологичку, поставившую тебе именно заслуженную двойку за невыученный урок. Ему всё вернётся, он поплатится.