– А так он может? Сумрак грёбанный, отвозить и забирать тебя с работы?

– Он сказал, что у него сдадут нервы, и он спалит мой бордель к чёртовой матери! Я его боюсь, он псих.

– Сожжёт, деловой! На что он тогда жить-то будет? Ему наоборот, твой бордель нужно каждый день святой водой обливать и молиться за твоё здоровье. Что он за долбогрёб вообще?

– Вот такой придурок мой любимый.

– Успокаиваемся и бросаем его, усекла?

– Я покончу с собой! Я не смогу без него!

– В таком случае тоже успокаиваемся и идём на работу. Терпим унижения маньяков и моральных уродов, платим за тусовки мальчика дальше? Ты уверена, что для этого вообще работаешь, чтобы оплачивать ему разгульную жизнь?

– Ты меня вообще за идиотку принимаешь?

– Да. Вернее да, но не совсем. Я просто не понимаю таких отношений. Что в нём такого? У меня бы этот козёл за мой счёт ходил бы зимой в ратиновой куртке пешком!

– Приедет, я вас познакомлю. Ок?

– Сегодня?

– Да, он заедет за мной через час, мы хотим посмотреть новый бордель.

– Что за бордель?

– Это святое место, бывший женский монастырь.

– Так он не новый, я уже там работала.

– Да? А мне сказали, только открылся. Классно там?

– Да, супер, проходишь в опочивальни через маленькие туннели, с подвешенными факелами. Сотня людей трахаются, откуда доносятся звуки секса, переходящие в длинное эхо. Это как трахаться в церкви.

– Не богохульничай! Мне прямо стало страшно.

– Ты знаешь, в столь благоприятной атмосфере ты готова на всё, даже на самые незаурядные игры с клиентами. Стены этого заведения меняют тебя изнутри, обостряя чувствительность, превращая в заложницу разврата.

– Боже, Рокси, ты так страшно рассказываешь, мне кажется, у тебя сейчас как у Дракулы, вырастут когти и клыки.

– А-ха-ха-ха.

– Я просто любительница ярких ощущений! Именно там я ощущала себя особенной, властительницей кайфа.

– Я боюсь работать в бывшем монастыре. Бог накажет.

– Что там страшного? Монахинь изгнали, остались шлюхи и наши любимые мальчишки-шалунишки.

– Ой, умора ты! Этим мальчикам в основном от шестидесяти и старше, климактерический возраст. Иногда думаешь, ещё один толчок – и вот-вот у мальчика сердечко остановится!

– Классно, наверное, умереть в монастыре!

– А-ха-ха-ха.

Ладно, пойду собираться, мой приедет, а я здесь сопли распустила.

– У меня есть маска от отёков под глазами. Вернее огурчик в холодильнике, отрезать два кружочка?

– Нет, нет, я в ванную, придёт – заведи его, пускай немного подождёт.

– Ок.

Ровно через час очень пунктуально раздался звонок в дверь. Рокси с размаха открыла и замерла прямо на пороге с открытым ртом. Минута молчания прошла, как будто час. Они смотрели друг другу прямо в глаза. Парень не шевелился, и, казалось, не дышал, даже больше, Роксане показалось, что он и вовсе не настоящий.

– Ты кто? – в надежде на ответ: «Я – сосед», спросила Куколка.

– Я к Агате. Она дома?

– Конечно дома, куда она без тебя пойдёт. Проходи, чай будешь?

– Да, зелёный без сахара.

– Я тоже люблю зелёный.

– И тоже без сахара?

Слово «сахар» он произнёс так, что девушка непроизвольно облизнула губы. Парень был не только красив, но и очень сексуален. Судя по рукам, у него, по идее, должен был быть гигантский толстый член. Рокси невольно почувствовала жар между ног, обжигающий ей лоно. Его руки в подсознании уже скользили по её телу, массируя круглую попочку. Казалось, они встретились взглядом и поняли друг друга без слов. Им обоим хотелось приблизиться, молча, не говоря ни слова.

– Девушка, извините, я же попросил без сахара!

– О боже! – Рокси глянула в кружку, на дне которой была явно не одна ложечка белого яда. – Прошу прощения, я не хотела. Задумалась.