– Хуже не бывает. А-ха-ха-ха!

– Ты постоянно привозишь сюда девушек?

– Частенько.

– Почему ты меня не предупредил?

– Ты слушать не хотела.

– Все выходят оттуда, как будто пережили клиническую смерть?

– Одной мадам вообще крышу серьёзно сорвало, уехала домой, бросила своё призвание, стала на путь истинный.

– Ну, слава богу, кого-то вылечила от проституции терапия страха.

– Тебе не помогло?

– Мне помогает алкоголь победить страх!

– Алкоголь для слабаков.

– Ну да, а ты считаешь себя сильным?

– Я? Да!

– Единственное отличие в том, что сильные наслаждаются депрессией трезвыми!

– Ты сама себе противоречишь. Зачем тогда пьёшь?

– Именно я выпиваю для того, чтобы веселиться, расслабиться. Во время депрессии я не пью. Это приводит к гибели души, потере себя.

– Весёлая ты девушка – мне б такую…

– Если б я хотела замуж за водителя, осталась бы жить в Румынии…

Этап

После долгого мучительного переезда из Германии в Швейцарию, пришлось посетить около десяти разных тюрем, одна из них была для несовершеннолетних. Страшно смотреть на подростков, размышлять о том, что это чьи-то дети. Повезло, что я провела не так много времени с криминальными деточками, всего часа полтора – остановка-перекур. Этого сполна хватило на долгие часы депрессивного раздумья о собственном сыне. У меня осталось единственное хорошее воспоминание об одной, но самой страшной тюрьме, под названием Stammheim – Штаммхайм. По военным записям моего деда, он был там в плену у немцев. Ему чудом удалось сбежать. Кстати, самый настоящий фашист, местный житель, работавший в то время надзирателем, которого он обучал русскому языку, как ни странно, организовал ему побег.

Сидела в огромном, пропитанном страданиями мокром каменном туннеле, с висящей на паутинном проводе жёлтой лампой, и у меня внутри нашлись вот такие слова:

«Джанки»

И вновь заехали в тюрьму,
Какую, счёта не пойму.
Провели нас по туннелю
Прямо в сердце подземелья.
Мадам-соседка плачет громко —
Не нравится ей, б**дь, подкормка!
Сижу, пою я про войну…
Фашисты, суки, надоели!
О! Корку принесли, созрели!
На хлебе и воде из крана
Сижу довольная, как Лама.
Чё плакать,
Раз повелено судьбой,
Мне всё это пройти долой.
Зато зашла я в ту тюрьму,
В которой дед мой был в плену,
Ох, перевернулся бы в гробу,
Узнав, что он прошёл войну,
За Родину стоя горою!
А внученька на скорости и перегоне
Поставила на кон свою семью…

Побывала также в тюрьме под названием «Robach» – «Робах». Несладко там у них, но спокойно, как в отеле. Всё чистенько, беленько, аккуратно прибрано. Кушать привозят, как в ресторане, на хромированном столике на колёсиках, даже на тарелках с едой крышки, не простые, а именно красивые, блестящие, как в дорогих ресторанах с пунктами «Мишлен».

Женщины отбывают там довольно длительные сроки. Поразила меня одна особа, которая очень сильно хотела забеременеть, дабы избежать полного наказания. Выдумщица спускала вниз по стенке тампон, привязанный к ниточке, на который её парень, стоя внизу около забора, намазывал свежую сперму, чтобы та могла засунуть всё это дело во влагалище, в надежде на зачатие младенца.

Была ещё одна артистка, такая толстенная барышня. К сожалению, она болела гепатитом С. Никто даже в карты с ней играть не хотел. Вот она, живя ещё на воле, до такой степени напивалась, что видела в собственной ванной труп. Я, кстати, никогда не думала, что алкоголь может вызвать такие неадекватные реакции. Сидела она в итоге в следственном изоляторе в одиночке не один месяц, за то, что изувечила продавца в супермаркете. Пошла, говорит, в магазин за бутылкой, но денег с собой не было. Взяла с прилавка бутылку итальянского вина, тут же принялась на месте откупоривать. Работник супермаркета быстро подбежал, пытаясь отнять винишко. В итоге она мне с гордостью заявила, что перед тем, как сделать из бутылки розочку и воткнуть её в глотку жадине-продавцу, она успела даже отпить глоточек!