Когда достигла парадной дома, дошло, что Себастьяна нет рядом. Сердце отчаянно забилось. Огляделась, чтобы убедиться, что одна.

Кто-то следил за мной, я это чувствовала.

– Черт! – раздалось за моей спиной.

Себастьян с пульсирующими на шее жилками – то ли от бега, то ли от злости – приблизился к парадной.

– Думала, ты бежишь за мной.

– Заходи в квартиру.

Сделала, как он просил, но заметила, что он внимательно осмотрел улицу, прежде чем последовать за мной к лифту.

Оба тяжело дышали, и, судя по тому, как Себастьян старался не выдавать напряжения, поняла: разозлился не на шутку. Что ж, было уже поздно.

Когда вошли, он захлопнул дверь с гораздо большей силой, чем необходимо.

– Тебе нельзя отдаляться от меня. Сколько раз нужно повторить, чтобы поняла: ты в опасности?!

– Ты здесь, чтобы защищать меня, не так ли? Так защищай! Но делай это таким образом, чтобы не вмешиваться ни в мою жизнь, ни в мои привычки.

– Да ты понятия не имеешь… – прошипел он сквозь зубы, и, когда прошел, чтобы вновь запереться в чертовой комнате, встала у него на пути.

– Не собираюсь мириться с тем, что ты так со мной разговариваешь.

Себастьян втянул воздух через ноздри и опустил на меня взгляд. Он был таким высоким, что его подбородок почти касался шеи, когда смотрел сверху вниз.

– Жаль расстраивать, но придется смириться со многими вещами, красавица.

Я моргнула от внезапного выпада. Себастьян Мур почти потерял самообладание! Не стану врать, получила удовольствие, наблюдая, как он на секунду сбросил маску холодного равнодушия.

– Ты работаешь на меня.

Совершенно неожиданно он взял меня за подбородок и провел большим пальцем по нижней губе, едва уловимо, так, что, может быть, почудилось.

– Я работаю на твоего отца.

Он обошел меня и скрылся за дверью.

А мне стало нечем дышать.

Принял холодный душ, чтобы хоть немного остудить голову после произошедшего, но все мысли занимала Марфиль Кортес. С того дня, как увидел, как она танцует, через экран компьютера, подключенного к камерам видеонаблюдения, начал смотреть на нее по-другому.

Был очарован тем, как она двигалась, трудно было представить более грациозную девушку, когда она, не сбиваясь с ритма, совершала невозможные па, в обтягивающей одежде, не оставлявшей места для воображения. Охватило непреодолимое желание прикоснуться к ней хотя бы на мгновение и убедиться, что ее кожа такая же нежная, какой кажется. Коснуться ее губ было ошибкой, непозволительной роскошью, за которую придется заплатить сполна.

«Держись от нее подальше, Мур. Не смей терять голову, как другие».

Вот только как удержаться, когда она, казалось, спустилась с небес и в ее власти было одним взглядом низвергнуть в глубины преисподней.

Она ускользнула от меня в Центральном парке, пока стоял и пялился на нетронутую ржавую цепь. Марфиль не была дурочкой, наоборот, ума и сообразительности ей было не занимать. Она была права: похищение могло произойти благодаря тем, у кого был ключ от этой чертовой решетки. Едва успел это осознать, она уже отбежала на несколько метров. Она была стремительной, как пуля, но, если бы я не отвлекся на замок, никогда бы меня не обогнала.

Моя оплошность могла стоить ей жизни. Поэтому был так зол: пренебрег работой, но хуже того, оказавшись лицом к лицу с Марфиль, позволил ей увидеть часть себя, которую должен был тщательно скрывать.

Следует быть осторожнее, иначе Марфиль Кортес узнает то, о чем ей знать не следует.

Несчастный, который не умеет держать язык за зубами, рискует умолкнуть навсегда.

Вечером провела перед зеркалом больше времени, чем обычно. И не потому, что хотелось произвести впечатление на Лиама, скорее на другого, вполне конкретного парня. Мимолетная ласка, которой одарил Себастьян, не значила ничего, но еще никто никогда не пробуждал столько чувств за столь короткое время.