Квартира выглядела как обычно: в последний раз, когда я была здесь, думала лишь о зачете и о том, позвонить ли парню из бара, чье имя уже забыла. Вот только всего в нескольких кварталах отсюда меня похитили по бог знает какой причине. А значит, «как обычно» уже не будет.

Оставила сумку на кухонном столе и, чувствуя себя неуютно, повернулась к новому «соседу».

– Это очень странно.

Себастьян снял пиджак и повесил его на вешалку у двери. Заметила, что на поясе у него висит пистолет, из тех, какие носят полицейские.

– Притворись, что меня здесь нет.

Ну да, конечно! Будто не он занял полквартиры.

– Слушай, не знаю, как тебе, но мне необходимо кое-что знать, раз уж ты должен жить здесь и торчать со мной круглые сутки…

– Можешь спрашивать обо всем, что имеет отношение к тебе и безопасности.

– Сколько тебе лет?

«Молодец, Марфиль, не могла придумать другой вопрос?!»

Себастьян слегка нахмурил брови.

– Это не имеет отношения к тебе и безопасности.

– Ты не ответишь?

– Нет.

Досадливо поджала губы.

– Так странно иметь телохранителя. Предупреждаю, мне будет сложно привыкнуть.

– Привыкнешь.

Нас разделяло несколько метров. И тут до меня дошло, что я все еще в солнцезащитных очках. Сняла их, и наши взгляды встретились. У Себастьяна были карие глаза, окаймленные бахромой черных ресниц…

Смутилась, но сдержала порыв отвести взгляд.

– Значит, делать вид, что тебя здесь нет?

Он удовлетворенно посмотрел на меня.

– Именно. Просто дай знать, когда соберешься выйти на улицу.

Ну класс!

– Не знаю, видел ты или нет, но в комнате рядом с…

– Твоя студия осталась нетронутой, будь спокойна.

– Я провожу там много времени. Знаю, что та комната находится в крыле для прислуги и, чтобы туда попасть, придется пройти через малый зал, но хотела бы продолжать заниматься.

– Комната в твоем распоряжении.

Это было уже что-то, я боялась не только того, что отец мог приказать ликвидировать студию, но и что Себастьян выберет ее в качестве спальни. Понимала, что он в некотором роде делал одолжение: вторая комната была совсем крошечной и из-за меня ему, вероятно, будет не совсем удобно, но не собиралась отказываться от любимого уголка. В конце концов, это моя квартира.

– Ну… тогда пойду к себе.

Не стала дожидаться ответа – все еще чувствовала себя неуютно в присутствии Себастьяна, – поэтому отвернулась и пошла в спальню.

В комнате царил бардак: в тот день перед пробежкой не удосужилась прибраться.

Уж не знаю, что послужило тому причиной – осознание, что в квартире не одна, или невозможность разлечься на диване в гостиной, как привыкла, – но принялась наводить порядок с маниакальным рвением, не оставляющим места мыслям. Носилась по спальне словно помешавшаяся и убиралась (подчеркиваю – убиралась!), пока комната не стала безупречно чистой.

Экран мобильника на прикроватной тумбочке засветился – Лиам прислал сообщение, что приедет через час. По крайней мере, сможем отвоевать гостиную. Приняла душ и переоделась в удобную одежду: надела любимые джинсы и белую хлопчатобумажную футболку. Поймав в зеркале отражение, задержалась на пару лишних секунд, чтобы рассмотреть себя.

Какой меня увидел Себастьян?

Сколько себя помню, окружающие всегда льстили, засыпали комплиментами или заискивали. Девчонки в школе либо ненавидели, либо боялись. Потребовалось время, чтобы с этим смирились и одноклассницы, и монахини, но последние были хуже всех: «О, искушение, ниспосланное на грешную землю!» – причитали они всякий раз, как проходила мимо. Не замечавшая собственной красоты, я ничего не осознавала, пока не встретила Лиама, который открыл мне глаза.