Пожилой сунул нож Бастона в складку сутаны, затем отступил за пределы досягаемости пленника. Опять показался пистолет, нацеленный Бастону в живот. Пожилой пожилым, а рука у него не дрожала.

Женщина сложила кисть в знак, и заклинание спало. Бастон пригляделся к ней попристальней – колдовство, по идее, требует от практикующих ужасных усилий, – но утомленной она совсем не казалась.

– Меня зовут, – проговорила женщина, – Эладора Даттин. Как я понимаю, вы знали мою кузину, Карильон. – Она достала из кармана черную записную книжку, чиркнула запись.

– Я уже давно не видел Кари. Это все из-за нее?

– Не совсем.

– Тогда кто вы, уважаемые, такие?

– Мы отвечаем, – сказала Даттин, – за продление Перемирия. Если возобновится война, это станет для города гибельным несчастьем. Условия мирного договора предусматривают меры сдерживания оккупационных сил, но наша роль заключается в том, чтобы, э-э, разбираться с возможными проблемами, пока эти меры сдерживания не пущены в ход.

Бастон молчал. Отец вколотил в него – никогда не говорить с городской стражей. Эти двое не стражники, но приблизительно в этом роде.

– Перемирие основано на противовесе амбициям каждой оккупационной силы остальными двумя – если ишмирцы нападут, то рискуют создать союз между Лириксом и Хайтом. Сложности, э-э, возникают с Гхирданой. Драконы – неотъемлемая часть лириксианской армии. Лириксу трудно было бы выполнить свою часть соглашения без драконов.

Бастон пожал плечами:

– Я всего лишь таскаю бочки в порту. Я не…

– Избавь от своих ужимок, – прорычал священник. – Мы, мать твою, знаем о тебе все. Каждый секретик. Знаем твою команду, говнюка Тарсона и остальных. Все отребье, которое ты выскреб с помоек после вторжения. И, скажем честно, нам плевать. Наш вопрос гораздо важнее.

Даттин продолжила лекцию:

– Гхирдана действует независимо от вооруженных сил Лирикса…

– Одичалые дьяволы, – пробормотал священник, закатывая глаза. – Пади на них анафема!

– Синтер, довольно! У нас нет на это времени, – уняла Даттин жреца. Синтер – это имя Бастон уже слышал. Священник Хранителей, посредник по темным делам. Его репутация грязна, как и подол рясы, проехавшийся по склизской жиже.

Бастон скрестил руки.

– Мы осведомлены, – продолжала Даттин, – что вам предложили работу. Мы настаиваем, чтобы вы приняли это предложение. Гхирдана – плотный клубок, и нам требуется о-осветить их планы.

– Вы хотите, чтобы я шпионил для вас за гхирданцами?

– Именно! – Даттин просияла. – Разумеется, вас обеспечат вознаграждением.

– А почему я?

– Да не твое дело, – рыкнул священник, но Даттин его утихомирила снова.

– Вы были тесно связаны с Братством, пользовались уважением. Умелый лейтенант, способный привлекать исполнителей и мотивировать их любыми средствами.

– Костолом Хейнрейла, – вклинился Синтер.

– Вы в точности тот человек, который нужен Гхирдане. Ваш бывший соратник Тиск совершенно в этом уверен. Мы знаем, что он приходил к вам вчера вечером. – Она улыбнулась – неожиданно искренне, довольная своей сноровкой.

– Похоже, вы знаете вообще все. – Бастон сплюнул между собой и Даттин сочным комком слюны с мокротой. В нем разгоралась злость. – Значит, знаете и то, что вы, сволота, вытворяете с Мойкой. Сперва нас травили алхимики. Когда восстали веретенщики, вы позволили им нас жрать, чтобы уличные бои не выплеснулись в престижные районы, так? Та же хрень была при вторжении – вы окопались на Священном холме, под виадуком, а вовсе не в Мойке. Говорите, что защищаете Гвердон – в смысле, ваш Гвердон, на высотах? Церкви, дворцы и гильдейские залы. Не мой Гвердон. Моим Гвердоном завладели сумасшедшие боги. Так что, умники дырявые, сами знаете, куда вам засунуть свой план, понятно?