– Разве мы не похожи? Мы с вами ненавистны всем прочим. Давайте быть заодно – и покажем, что почем, этим ублюдкам.

И на свой лад драконы стали бичом народа Лирикса, и припомнили людям грехи, и загнали их в любящие объятия богов. И за этим занятием неплохо обогатились.

Прадедушке было непросто передвигаться по тесным городским улицам. Острые кончики крыльев глубоко бороздили стены с обеих сторон. За драконом припустила детвора, подбирая наудачу осколки выдранной кладки. Дракон с удовольствием хрюкнул и нарочно привалился к стене, низвергая для сборщиков обвал отделочного камня.

Поднырнув под переднюю лапу, Раск потрусил возле драконьей башки, чтобы можно было поговорить.

– Не пройдет недели – и Эставо захочет, чтобы мы опять слетали на юг. Сколько времени продлятся дела?

– Это, племянник, зависит от тебя. Есть работа, которой необходимо заняться – здесь, в городе. Но обожди, пока мы не уединимся среди своих. – Прадедушка объявил своей временной гвердонской резиденцией часть Нового города; на эту территорию допускались лишь гхирданцы или люди Эшданы, присягнувшие служить драконьим семьям. Сейчас в Гвердоне еще три дракона – нет, два, Виридаза уже на юге, – но никто из них не был ни столь прославлен, ни столь могуч, как Прадедушка.

– Мы должны развивать преимущество, пока ишмирцы в разладе. – После гибели богини войны прежде могучее Праведное Царство пошатнулось. По большому счету Раску было плевать на успехи лириксианских войск – да, он предпочел бы, чтобы Лирикс разбил соперников, чтобы боги отчизны низвергли храмы Ишмиры и всех остальных, но это предпочтение сродни выбору привычной кухни или знакомого зла. А так – катился бы этот Лирикс в преисподнюю вместе со всеми. По-настоящему важно одно – благополучие Гхирданы. Главное в том, что победа должна пополнить драконьи богатства.

А еще как же славно сидеть наверху, на драконьих закорках, и иметь в своем распоряжении неимоверную силу и неодолимое пламя. Указывать на храм или укрепленную сторожевую башню, на сплоченный пехотный строй и знать, что ты способен уничтожить все это по щелчку пальцев. Какая разница, кто твой враг, если ты орудуешь такой сокрушительной мощью?

Славно быть Избранником дракона.

– Но по моему раскладу, внук, – проговорил Прадедушка. – И в выбранный мною момент. А сейчас я должен побеседовать с доктором Ворцом.

Ворц. Как некоторые его зовут – Дантист. В качестве лекаря Прадедушки ответственный за удаление зубов из драконьей пасти – всякий раз, когда новый член семьи входит в возраст и удостаивается кинжала. Суть, однако, в другом – теперь он Прадедушкин советник, единственный из приближенного круга, не входивший в семью. Ворц – Эшдана, повязанный клятвой взамен кровных уз. Избранником дракона ему не стать никогда. Может, именно это позволяло ему честнее высказываться перед Прадедушкой – а может, осознание того, что он достиг пика стремлений и выше уже не подняться.

Такой советник, шепчущий Прадедушке на ухо, имелся всегда. Когда Раск был мальцом, им была бывшая королева пиратов с побережья Хордингера, дикарка в наколках. Она ела тюленью ворвань, и при беседах с драконом с ее губ капал жир. Семья ее ненавидела, и, когда Раску было пять лет, она сорвалась со скалы и разбилась. После хордингерки появился Марко – нет, после хордингерки была старуха-священница, которая вязала погребальные облачения, а уже после нее пришел Марко, всеобщий приятель. С неизменной улыбкой он проводил сделки, дружелюбно хлопал по плечу и утирал лоб под островным летним зноем. Прадедушка постоянно держал при себе кого-то полезного, с умениями или связями, которых не могла предоставить семья.