Господи, что за ужас! Всхлипываю, но тут же обрываю сама себя. Нет, плакать не время. Не подпущу. Оглядываюсь снова. Кроме ящиков ничего нет.

Давай, Лерка! Вспоминай, чему учили на курсах. Ты же специально на них ходила, чтобы всякие мрази не могли безнаказанно обижать.

Тело трясёт, как в лихорадке, когда он делает шаг ко мне ближе.

- Нет, - качаю головой, пытаясь его разубедить себя трогать.

Но какое там. Он в себе уверен. Вон как рожа улыбается довольно. Единственное, что в настоящий момент радует - он один. Друг или не дождался, или решил не связываться. Спасибо и на этом.

Очередной шаг в мою сторону, и я хватаю ящик и швыряю в бугая, пытаясь оттянуть время.

- Поиграть вздумала, цыпа! – ухмыляется, легко отбивая его предплечьем. Да, этому слону, он что дробина. Никакого толку.

Черт! Чтобы что-то сделать, нужно подпустить его поближе. А я не могу. Боюсь, что паника отключит мозг, как только он меня коснётся. И я забуду все болевые точки.

Отступаю назад и упираюсь в стену. Тупик!

Так, соберись и расслабься, Лерусь! Позволь ему думать, что он победил! Давай!

Сжимаюсь у стены. Выставляю руки вперед, преграждая к себе путь. И снова качаю головой.

- Не надо, пожалуйста! - слёзы, что начинают стекать по щекам, радуют ублюдка.

Да, я позволяю их себе. Они моя слабость, но они и мой отвлекающий маневр. Он верит, что сломал меня. Что я сдалась.

Хорошо. Правильно. У меня будет всего одна попытка, чтобы убежать. Но до этого нужно его отвлечь и задержать. Причинить вред – из области фантастики, но желание огромно.

Как таких уродов земля носит?! Их расстреливать надо.

Резкий рывок в мою сторону, и он перехватывает мои руки своей лапой над головой. А сам наваливается всем телом. Огромный. Страшный. От него несет алкоголем, но выглядит он вменяемым. На ногах стоит уверенно. А глаза слишком сильно блестят. Может, наркотики? Это плохо. Он же себя непобедимым чувствует. Вот и боли не заметил, когда я его царапала.

Касается второй рукой моего лица, ведёт по нему костяшками пальцев и тут же сильно хватает за скулы. Сдавливает их так, что я открываю рот и скулю. Трётся своим возбужденным членом о мой живот. Фу! Мерзость!

Наклоняется и языком слизывает слёзы со щек, тянется к губам. Нет. Выворачиваю голову вверх, не позволяя себя коснуться. Но ему и так хорошо. Впивается в открытое горло засосом, а потом кусает. Сильно. Словно вгрызается.

Боль прошивает шею иглами. Вскрикиваю и начинаю вырываться. Дергаю руками, но бесполезно. Хочу поднять ногу, чтобы пнуть, и не могу, он распластался по мне весь.

Бугай отпускает скулы, которые я уже еле чувствую от онемения, и ведет рукой вниз. Хватает за грудь и мнет её со всей силой. До жжения, до синяков. Пытается нащупать соски. Щипает и тянет с каким-то диким азартом.

Выдыхаю воздух и стону от боли. Насильник же воспринимает это по-другому. Начинает мять грудь сильнее и сжимать её в безумном порыве. Отпускает мои кисти и хватает за промежность. Сдавливает и впивается пальцами, причиняя боль. Но быстро отпускает и дергает за ширинку.

Господи, спасибо тебе! Эти джинсы мне слегла великоваты в талии, и я ношу их только с ремнём. Именно он не дает насильнику сразу забраться ко мне в трусы. Тот рычит от злости. Дергает за пояс сильнее, даже от груди отрывается, весь занятый хитрой застежкой.

Это мой шанс. Я так и не успела опустить до конца поднятые руки, потому больше не раздумываю. Впиваюсь со всей ненавистью ему в лицо. И давлю большими пальцами в глазницы.

Он делает шаг назад и матерится от боли. А я сжимаю ладошку в кулак и бью в открытое сейчас горло костяшками. Попадаю, кажется, как и учили: между ключицами под кадыком.