Я невольно оборачиваюсь, услышав имя. Зацепин, лениво глядя на девчонку, говорит:

— Ща придем.

— Давайте уже, Балаш с пивом вернулся.

Она уходит, за ней тянутся и остальные.

— Я зайду через полчаса, – грозит мне Саша пальцем, уходя. Последним поднимается Богдан, тянется всем телом, обнажая полоску кожи между джинсами и тонким свитером. Я отворачиваюсь к макаронам, пусть валит поскорей уже.

— Откажи Сане, – слышу его голос и снова поворачиваюсь.

— В плане?

— В плане не приходи на умывальник.

— Почему? – мне становится интересно, хотя я вообще-то и не собиралась идти.

— Потому что у меня нет никакого желания смотреть на тебя. Я пришел расслабиться.

— Ах вот как, – вздергиваю брови. – Ну так ты пришел туда, где я живу, будь любезен, терпи.

Богдан вздергивает бровь, взгляд темнеет. Я сама не знаю, почему говорю это. Зацепин раздражает меня до зубовного скрежета.

— Я все сказал, Лазарева.

— А чего это ты вдруг опустился до нас, грешных? В дорогих клубах девчонки давать перестали?

Он усмехается, делая шаг ко мне, я выставляю вперед ложку.

— Хочешь воткнуть мне ее в глаз? – интересуется Богдан, совершенно не испугавшись.

— С огромным удовольствием. Не веришь, подойди ближе.

Мы играем в гляделки с добрую минуту, просто молчим и пялимся друг на друга. Пока на пороге вновь не появляется выжженная блондинка.

— Ты идешь? – смотрит на Богдана, тот, кивнув, идет за ней, на прощание сделав мне знак: мол, я предупредил.

Сливаю воду без дуршлага, зажав кастрюлю крышкой, все равно их уже не спасти, и быстро ужинаю в комнате. Ну надо же, какие мы! Не хочу портить себе вечер, не хочу тебя видеть. Тоже мне, пуп земли нашелся. Хозяин мира, блин. Повелевает! Я, значит, должна его терпеть, а он еще и издеваться надо мной будет в универе, так? Ну уж нет. Не хочет мира, пусть не думает, что я буду пасовать перед ним. Не буду.

Через пятнадцать минут подобных мыслей я напоминаю себе, что вообще-то приехала сюда учиться и не влезать в истории. Я должна быть разумной и осмотрительной, а значит, остаться в комнате и читать книгу. Только вот, когда заглядывает Саша, я почему-то все равно иду на умывальник.

Здесь восемь сидячих мест и очень накурено. Кто-то стоит, кто-то пристроился на подоконник, если принять в расчет старую деревянную раму, несложно догадаться, что там страшно дует. Богдан сидит у окна, на коленях у него та самая блондинка. Прямо сейчас она обвивает своими руками его шею и что-то шепчет на ухо.

— Уступим девушке место, – весело говорит Саша, и конечно, по закону подлости, мне приходится сесть рядом с Богданом, хотя я и отнекиваюсь, говоря, что постою.

Тут же в руках оказывается банка пива, я открываю ее и делаю вид, что пью. Удобно, что за этим не проследить, все-таки я уже больше года не пила ничего крепче кваса и начинать не собираюсь.

Беседу поддерживаю вяло, все больше улыбаюсь и поддакиваю. В принципе я не жалею, что пришла. Ребята ведут себя адекватно, а познакомиться все равно пришлось бы. Так вроде еще и неплохо затесалась.

Богдан расставляет ноги шире, касаясь своим коленом моего. Я тут же отодвигаюсь, бросая на него взгляд. Кажется, Зацепин решил проверить, насколько далеко он может заснуть язык в рот блондинки. Цель не больше не меньше – ее гланды.

Отвернувшись, чуть не делаю глоток пива, но в последний момент резкий запах напоминает, что я держу в руках. На самом деле я язвлю напрасно, потому что знаю, как умеет целоваться Богдан – неудивительно, что у девчонки крышу сносит, по-моему, она готова отдаться ему прямо сейчас у всех на виду.

— Давай свалим, – слышу ее шепот и закатываю глаза.