- Да, именно так, - кивает Зарецкий в ответ на мое предположение. – Но и ты от нас, спортсменов, как мы все поняли, не отстаешь. Только прокачиваешь теперь несколько другие мышцы.

И вдруг движение тазом вперед-назад.

Характерное, невыносимо пошлое.

Мои щеки, кажется, вспыхивают. Жутко противно, отвратительно.

- Я прав? – между тем продолжает, не дожидаясь ответа.

И снова это пренебрежительное движение бровями.

Как же я раньше не замечала в нем этой надменности. Этой…подлости, если хотите. Или он так изменился лишь после того, как начал встречаться с Динарой? Да, нет, разве можно так быстро перемениться? Значит все это было в нем и раньше, только он с большой ловкостью скрывал...

А он между тем приближается. В моей тесной прихожей для этого достаточно лишь одного широкого шага.

- Выметайся вон! – произношу со все возрастающей твердостью.

Перемещаюсь к двери.

Перекрывает.

- Хах. Как бы не так.

Голос наполнен ядом и напускным весельем.

- Проваливай! – повторяю не просьбу, приказ.

Но не преуспеваю.

- Ой, и что ты сделаешь? Ты всегда была слабачкой Тая, ею и остаешься. Именно поэтому я выбрал в итоге не тебя.

Каждое, сказанное по слогам слово бьет с новой силой, взгляд изучает.

Тогда что ты делаешь здесь? Хочется завопить мне, едва проглатываю очередное его оскорбление.

А еще хочется заткнуть уши, чтобы не слышать.

Мажор тоже то и дело давал понять, что я слабая, хоть и показывал это несколько мягче, чем Зарецкий. Я бы сказала, гораздо щадяще. Теперь то я это понимаю. Или так только кажется?

Может быть. Но только из этих двоих я бы на подсознательном уровне безоговорочно выбрала Макса. Хотя идеальный вариант, конечно же, никого из них.

А бывший, между тем, переключается взглядом. Передышка.

Скользит им по стенам, осматривается. Чуть отстраняется, давая пространство, а дальше проходится по прихожей, не разуваясь. Осматривается повторно.

- Дверь крутая, думал и внутри ничего себе так, - комментирует. - А это…

Поворачивается снова ко мне.

Демонстративно морщится и картинно взмахивает руками, прежде чем выдать.

- Какой-то бомжатник, честное слово.

И вот уже снова он рядом.

- Что же твой папик не снял для тебя что-нибудь поприличней?

Я продолжаю стоять.

Не понимаю, зачем вообще я выслушиваю все это. Но что же мне делать, что? Как его выгнать?

А Зарецкий, нацелившийся было на кухню, вдруг неожиданно прерывает свой маршрут и возвращается.

- Ну, что ты мне скажешь Солнцева? Или так и будешь подпирать стену?

- Все, что я хотела тебе сказать, я тебе сказала, Зарецкий. Убирайся! Убирайся отсюда вон, - цежу по каждому слову.

Он же смеется.

- Ой-ой-ой, напугала.

- Все что хотел сказать, ты уже сказал.

И сделал, - добавляю мысленно.

- Что тебе еще нужно?

- Что мне еще нужно? - зеркалит вопрос.

Бывший неожиданно пробивает пространство и нависает.

- А то, дорогая подруга, то мне нужно, что ты задолжала мне.

Серьезно?

У меня не находится слов, настолько сильное возмущение сейчас поднимается во мне. Оно забивает все горло.

Я думала Зарецкий уже давным-давно пробил дно. Уже давно. А оказывается, ему еще есть куда падать.

А он между тем окидывает таким взглядом, что теперь и все тело охватывает жутчайшая паника.

- Да, задолжала мне, Тая, - повторяет. - Сколько я церемонился с тобой, сколько крутился вокруг. И что я в итоге получил? Какие-то детские и неловкие поцелуи на уровне первого класса?

О боже, я задыхаюсь.

- В то время как здесь ты раздвигаешь ноги перед любым, кто заплатит.

Что он несет! Точнее, это как раз в духе его последних высказываний, но…

- Слава, я прошу тебя, уходи, - умоляюще прошу, надеясь к нему достучаться, одновременно с этим судорожно вспоминая, где у меня сейчас электрошокер.