– Вот, дерьмо. – Рявкнул Кирилл и подлетел ко мне схватив за руку.

Мое лицо было сморщено от боли, которую я испытывала в области правой ступни.

– Ты что совсем идиотка? Что ты делаешь? – Возмутился Романов, резко дернув меня вверх, тем самым поставив на ноги, на одну ногу.

Он крепко держал меня за руку, так крепко, что казалось, будто она сейчас треснет.

– Мне больно, – пробормотала я.

– Я знаю, дура, сама виновата.

– Больно руке, отпусти.

– Если я отпущу тебя, ты упадешь, снова, тупица.

– Заткнись ты уже и отпусти мою руку!

Я чувствовала, как кровь щекочет мою ступню, посмотрев вниз, я заметила, что на полу уже небольшая лужица красной жидкости, видимо, я перестаралась. Кирилл опустил взгляд вниз и громко выругался.

– Фу, меня сейчас стошнит.

– Ты боишься крови, Романов? – Усмехнулась я.

– Нет, меня просто тошнит от твоей тупости. Садись на пол.

– Что?

– На пол сядь, я сказал.

Он ослабил хватку руки и помог мне приземлиться на пол, а сам куда-то ушел.

– О нет, ты же не серьезно? – Завопила я, увидев в руках у Романова стеклянную емкость со спиртом и бинт. – Ты же не умеешь этого делать.

– Успокойся дура, я просто обработаю рану и перевяжу ногу, а то ты мне итак весь паркет заляпала. Я вызвал «скорую», потому что, наверняка, в ноге есть осколки, которые нужно вытащить, а я этого делать не умею.

Он нагнулся к моей ноге и присев на корточки взглянул мне в глаза.

– Я, конечно, знал, что ты не нормальная, но не до такой степени. Ты хотела привлечь мое внимание, этим глупым поступком?

– Аа-а! – Крикнула я.

Пока Кирилл заговаривал мне зубы, он поливал мою ступню спиртом. Я сдерживала крики, как могла, но иногда все же они вылетали из моего рта.

– Это не важно, зачем я это сделала, были причины.

– Это, какие такие причины должны быть, чтобы добровольно плясать по битому стеклу?

– Я не плясала! Оу, больно, идиот!

Он стягивал мне бинтом ступню так сильно, что боль простреливала мою ногу до самого бедра. Я думаю, он делал это специально.

– Все готово, можешь идти.

Он посмотрел на меня и улыбнулся, ехидно, как всегда.

– Ты издеваешься, да?

– Ой, да хватит тебе ныть, скажи спасибо, что не бросил тебя истекать кровью. Вытри тут за собой, а то вдруг впитает.

– Что?!

Нет, вы только посмотрите, он совсем обнаглел, я убью его. Наглый, мерзкий придурок.

Я открыла рот, чтобы сказать ему какой он мерзкий, но не успела, звонок в дверь, сбил меня с мысли. Я почему-то испугалась, подумав, что это мама приехала, но это всего лишь бригада скорой помощи.

Романов стоял и внимательно наблюдал за тем, как врач ковыряется в моей ноге, а я ежесекундно вздрагиваю от боли.

– Как же тебя угораздило? Раны не очень глубокие, я вытащила почти все осколки, потерпи еще немного.

Я молча кивнула головой, с силой сжимая губы, чтобы не выпустить очередной взвизг.

– Я сделаю тебе прививку от столбняка, на всякий случай.

Мне уже было все равно, я была измучена, выжата, как лимон, что в ответ снова, просто кивнула головой.

– А у вас нет уколов от тупости или помутнения рассудка?

О Боже, этот придурок, опять несет какую-то чушь, за которую хочется хорошенько треснуть.

– Вы нуждаетесь? – Ответила женщина, вытаскивая иголку из моего плеча.

– Я нет, но вот она, да.

– Помогли бы лучше девушке добраться до комнаты, молодой человек. – Сказала женщина и, взяв свой ридикюль с медикаментами, направилась к выходу.

– Спасибо, – крикнула я в след.

– Выздоравливай, – ответила женщина, обернувшись.

***

– Господи, твои кости так много весят, Ермакова.

– Ха, – это все что я смогла произнести за все время, пока Кирилл нес меня на своих руках ко мне в комнату.