–Пить, принеси воды пожалуйста! – попросил я.

–Сейчас вернусь!– убегая сказал Мейтон.

Его не было минут пять, казалось, что он побежал за водой до границы. Но открылась дверь и послышались неторопливые шаги, спускающиеся по лестнице. Это была хозяйка.

Она подошла ко мне, придвинула стул ближе к кровати. В руках её была глубокая металлическая плошка, которую она держала на полотенце и ложка в другой руке. Приятный запах бульона дошел до меня, разыгрался аппетит.

–Вам надо покушать, Нилл! – она принялась мешать ложкой бульон.

Я смотрел в её глаза. Было видно, что это скромная спокойная женщина, она даже немного скрывала свой взгляд. Она черпнула ложкой содержимое в плошке и поднесла мне её ко рту. Я с сопением втянул содержимое, приятный вкус подсоленного бульона из лесной курочки. Немного жирненький, приятно растекался у меня во рту. Давно я не ел таких вкусных блюд.

Не хочу жаловаться на казарменное обеспечение. Но это было сделано с душой и по-домашнему.

–Почему, Вы нам помогаете, Витэлия? – спросил я.

Она остановилась и немного помешала бульон опустив глаза в плошку. Глубоко вздохнула и выдохнула. И снова черпнула в плошке бульон. И продолжила.

–Эта проклятая война никому не нужна, много жизней она унесла. У меня были муж и сын, которых насильно призвали на фронт. Помню, как провожала их. Тогда я видела их в последний раз. Это было 7 лет назад. Муж был всего лишь механиком. Сыну тоже нравилось заниматься железяками с отцом в мастерской! – продолжала она меня кормить бульоном.

–Они погибли под артиллерийским огнем, при наступлении в бронемашине. Так мне сообщили в похоронном уведомлении. Муж вёл машину, а сын сидел рядом, они не хотели стрелять, они были мирными людьми. Много хороших людей унесла эта война. Тут много людей кто не хочет воевать, это не их война. Мой сын был молод, у него были мечты, и он хотел жить. У всех нас были мечты. Мне не важно кто вы, враги или друзья. Если вы хотите остановить эту бессмысленную мясорубку, то тут есть много людей, кто вам поможет. У каждого из нас своя трагедия. Все мы находимся в одном котле.

Бульончик закончился она вылила содержимое на ложку и дала мне. Потом произнесла:

–Отдыхайте, молодой человек!

–Спасибо, Витэлия, – ответил я.

Она встала, поднялась по лестнице прикрыв за собой дверь. Бульончик начинал действовать, мне стало теплее и снова начало погружать в сон.

Последующие две недели проходили в моем лечении. Доктор Ларс заходил к нам каждый день по вечерам. Осматривал, делал перевязку. Потом в гостиной все мы пили чай. Ларс полноватый мужчина 48 лет, с густыми усами, в очках с круглыми стёклами, немного спереди редеющие волосы, но очень опрятный. На нём была рубашка, расстегнутый воротник, чёрный пиджак, брюки, и всегда он ходил с чёрным кожаным портфелем. Добрый мужичок, специалист своего дела. С Витэлией они знаются давно, и мне так кажется, что он неровно дышит к хозяйке и она об этом знает. У Ларса нет семьи, не знаю почему.

Спина заживала. Нога уже не болела. Мейтон бегал на рынок и знакомился с местными. Тут жили пожилые люди в основном. Молодых забирали на фронт больше всего тут было одиноких женщин. Мейтон узнавал, где нам можно сделать поддельные документы. И смог выйти на одного барыгу. Нам пришлось отжать часть своей амуниции и также нам дала часть денег Витэлия. Нас предупредили, что раз в месяц тут проезжают военные и нам никак нельзя попасться им на глаза. Нам не хотелось создавать неудобств хозяйке. Мы предупредили, что как только я поправлюсь мы уйдём. Но куда и как было непонятно. Стоило ли нам выполнять эту миссию. Мейтон старался разузнать, есть ли где-то какая-то повстанческая агентура, чтобы выйти на связь со штабом для дальнейших действий. Но похоже тут никого нет.Мы старались не посвящать особо Ларса и хозяйку в детали нашего дела. Придумали историю что мы пилоты, делали аэрофотосъёмку и наш самолет сбили. Мы успели катапультироваться и неудачно приземлились, а точнее я.