Саяр

Я прилетел в город Альфан столицу Маранаса утром. Был налегке, взял с собой только наплечную сумку с документами и телефоном. Оставаться надолго не планировал, вечером у меня самолёт обратно.

Брат предупредил Алваро, чтобы был дома, но не сказал, по какому поводу я еду. Главное – сохранить интригу, чтобы они не смогли что-либо предпринять.

Такси быстро доставило меня до нужного дома. Сам Алваро открыл калитку.

– Приветствую в моём доме, дорогой Саяр, – расплылся в улыбке старик.

– Доброе утро, дорогой Алваро. Хотя как сказать, доброе оно или нет, – ответил я.

– Желаешь посетить мою саману? Попарься, насладись обществом моих сокровищ.

– Нет, я приехал сюда не для развлечения. Хочу поговорить о серьёзных делах. Сын твой, Мустам, дома? – раздражённо ответил я.

– Дома. Если он нужен, то его позовут. Идём тогда в гостиную дома. Прикажу подать чай.

– От чая не откажусь.

Я пошёл в дом вслед за Алваро. Заметил, что старик выглядит великолепно. Ему уже шестьдесят, а больше пятидесяти не дашь.

Алваро Бакатун учился с моим отцом в одном классе. Насколько я помнил, их семья всегда держала саману и зарабатывала на ней, как на обычной бане, а также торговала танцующими куклами.

Алваро женился, но первая жена оказалась бесплодной. Через четыре года он взял себе ещё жену, та родила ему Мрая и трёх дочерей. Потом Бакатун снова женился, и от этого брака у него Мустам и две дочери.

Старшие дочери уже замужем. Здесь не жалеют: как только стала совершеннолетней, уходи из дома к мужу.

Алваро приказал проходившему мимо слуге подать чай с медовыми лепёшками, тот умчался выполнять приказ. Из глубин дома вышел Мрай.

– Добро пожаловать, Саяр. Рад тебя видеть.

– Спасибо, Мрай. Доброе утро.

Если наши отцы были одноклассниками, то мы с Мраем тоже учились вместе, хоть особо и не дружили.

– Что привело тебя в наш дом? Или ты будешь только с отцом разговаривать? – спросил Мрай.

– Можешь присутствовать. Я не делаю из своего визита секрет, но кроме вас, пока никому не рассказываю. Надеюсь, что мы уладим это дело миром, – ответил я ледяным тоном.

Мы расположились в гостиной. Тут был узкий диван, образовывающий букву «п» и квадратный стол. Сели все по разные стороны, чтобы видеть друг друга. Двое парней уже несли один поднос с чаем, а другой – с лепëшками.

Я дождался, пока слуги удалятся, прикрыв за собой дверь, и только потом отломил от лепёшки. Давно их не ел, соскучился.

– Теперь можно говорить. Слушаю тебя, Саяр, – нервным тоном произнёс Алваро.

Я запил лепëшку чаем и посмотрел на своих собеседников строгим взглядом. Внутри клокотала злоба, но я постарался её унять: сначала попробуем решить дело миром.

– Алваро, ты просил моего брата Алима приютить у себя Мустама на пару дней. Было такое? – я посмотрел прямо в глаза старику.

– Было. Отрицать не имеет смысла. Тогда все номера в гостиницах оказались заняты, а у нашей семьи в этом городе было срочное дело, – ответил Алваро.

– Мой брат не может сделать в своём доме полноценную женскую половину, но мы не нарушаем закона книги завета. Женщины не едят с нами за одним столом и не выходят к гостям. Тем не менее Мустам, которому оказали гостеприимство, вероломно покусился на честь нашей семьи. Он изнасиловал мою дочь Миру. Она беременна, три месяца срок. Мира скрывала от нас, боялась наказания.

– Что?! Саяр, это правда?! – вскрикнул Мрай.

– Я не тот человек, который будет врать. По закону я обязан обратиться в наш суд. Вы знаете, у нас нет светского суда, всё решают в храме, руководствуясь книгой завета. Она гласит, что прелюбодеи, мужчина и женщина, согрешившие, как до её свадьбы, так и после должны быть убиты. Только отец имеет право обнять её до свадьбы. Только дядя, дедушка или брат могут обнять и подать руку, если она упала. Опять же до свадьбы. После замужества только муж. Мире восемнадцать лет, и мы подыскивали ей жениха. Теперь мне придётся убить собственное дитя, и всё по вине твоего сына, Алваро, – грозным тоном сказал я.