Во дворе ждали ещё двое. Меня быстро привязали к столбу. Мраю подали боксëрские перчатки, он надел их и стал избивать. Не жалел, лупил со знанием дела, чтобы синяков не оставлять. Я орала от боли на весь двор.

Надзиратель снял перчатки, подошёл ко мне и заглянул в лицо.

– Ещё одна такая выходка и я уговорю отца вырвать тебе все зубы, без них сосать лучше. Уверен, спрос на такое будет колоссальный.

– Нет, не будем её калечить, эта девка много лет проработает, на неё спрос будет всегда, – из дома вышел Алваро. – Подсади её на кальян. Скоро она за дозу будет готова десять мужиков подряд обслужить.

– Хорошая идея, папа. Поражаюсь твоей мудрости, – захохотал Мрай.

Хозяин подошёл ко мне и плюнул под ноги.

– Так и знал, что эта шавка принесёт дополнительные траты. Запомни, Милала, бежать бесполезно, тебе тут никто не поможет. Танцующие куклы узаконены, я налоги с прибыли плачу, а ещё ко мне ходят полицейские и не только ко мне. В городе несколько человек, которые могут себе позволить держать саману и рабынь. Твой отчим нас обеспечивает экзотикой из разных стран.

Я похолодела от ужаса, если всё законно, то меня любой прохожий вернёт Алваро, никто не пожалеет.

– Пожалуйста, не надо на кальян. Я обещаю больше не делать глупостей, – я позорно начала умолять.

Брат моего друга сидел на веществах, я видела, что у него мозги буквально в кашу. Он отупел настолько, что не знал ничего другого, кроме как где достать очередную дозу. Его лечили, но через какое-то время он снова скатывался в пропасть. Я не хотела так же, но кто же меня слушать станет?

– Ладно. Подождём, но если будешь брыкаться перед клиентами, точно на кальян сядешь. Мрай, гулять её больше не пускай, пусть в подвале сидит, – нахмурился Алваро.

– А можно просить о милости. Телевизор или Никаю в мою комнату. Я же сдохну от скуки, – осмелилась попросить я, когда меня отвязывали.

– Мрай, телевизор – слишком, а вот Никаю пересели. С ума ещё спятит от одиночества. Мне только дурдома тут не хватает. Хотя по вечерам будет весело, не соскучишься, – на последней фразе хозяин захохотал и похлопал меня по щеке.

Вскоре я стараниями надзирателя оказалась на своей лежанке. Сама дойти не могла, всё тело болело от побоев. Через некоторое время привели Никаю, она держала в руках скатанный матрас. Девушка расположилась рядом со мной, а потом достала из кармана таблетку.

– Обезболивающее. Тебе просили передать. Берегут тебя. Ты красивая и белокожая.

– Спасибо, Ника, – я приняла лекарство. – Мрай сказал, что в понедельник меня выпустят к гостям. Осталось три дня.

– Будет аукцион. Тебя отдадут тому, кто больше всего заплатит. В первый раз всегда только один клиент, потом будет больше, – поведала Ника. – Спасибо, что попросила поселить нас вместе. Я уже с ума одна сходила.

Я знала, что Никая тут год и её настоящее имя Ника. Она смирилась со своей участью. Видимо, мне тоже придётся так поступить. Рассказала ей о попытке побега.

– Это бесполезно. Тут всё как бы легально. Хозяин приглашает к нам врача, если заболели, и тот ничего не говорит, даже не сочувствует. Полиция ходит сюда толпами, потому они закрывают на многое глаза, а для них – скидки.

– Неужели в других странах не знают об этом варварстве? – удивилась я.

– Думаю, нет. Иностранцев не пускают в такие саманы. Даже если это твой друг или партнёр по бизнесу, вход только для местных. Я слышала, разрешено только неженатым, но по большому счëту все закрывают глаза, что сюда ходят и достаточно возрастные мужики. Женщина разве скажет слово против? Они здесь почти такие же рабыни, как и мы с тобой, – вздохнула Ника, укладываясь на лежанку.