За библиотекой был мост – Каменный, второй по старшинству в Городе. Сейчас на нём было видно только первую пару фонарей, и ничего больше. И вёл он никуда, этот мост, – всё исчезло, не стало ни другого берега с соборами и шпилями, ни соседних мостов – вантового и железнодорожного. Тем не менее Тёмин трамвай смело двинулся в это никуда – по рельсам.

Все пассажиры трамвая с любопытством смотрели в окна, хотя через них совершенно ничего не было видно. Они старались рассмотреть сам туман и сравнить его с привычным приморским туманом и с рекламным плакатом внутри трамвая. Плакат изображал как раз то, что должно было вот-вот начаться: установку Машины перевода часов.

В этом году Совет безопасности вселенной решил немного изменить работу некоторых Машин. В том числе – перенести Машину перевода часов из Лондона, где она собиралась последние тридцать лет, в какой-нибудь город поменьше (но не совсем уж маленький). Кроме того, этот город должен был быть в Европе, потому что Машина перевода часов должна базироваться сравнительно недалеко от нулевого меридиана. Он должен быть столичным или университетским – это связано с необходимым качеством обслуживания, а также обладать сравнительно прохладным климатом с частыми туманами. Совет безопасности провёл конкурс, и победил Город – он и правда идеально подходил под все условия.

Трамвайный плакат сообщал в немного истеричной манере:

«Одна из Машин вселенной в Городе – это большое и важное достижение! Теперь Город получает особый статус! На содержание Машины будут выделены гранты!» Дальше шло про количество новых рабочих мест, привлечение туристов и какие-то налоговые льготы – всё это было Тёме неинтересно.

Тёма, конечно, радовался, что у них будет хотя бы какая-то Машина, хотя Машина перевода часов казалась ему наименее интересной из всех. Во-первых, она работает всего два раза в год – осенью и весной. Во-вторых, перевод времени, конечно, очень мощное действие, одно из самых сложных, но его всё равно никто не видит! Для этого и нужен туман – он скрывает Машину в течение всей сборки, запуска и работы. Три дня место работы Машины окутывает туман – это с запасом. Если всё прошло хорошо, то можно вообще ничего не заметить. Это довольно сильно отличается, например, от Машины стабилизации катастроф – её всегда видно. И слышно.

Некоторые жители Города не одобряли даже Машину перевода часов. Они говорили, что её установка, а тем более сборка два раза в год, – это опасно. Кто знает, что может случиться? Пусть лучше все эти Машины стоят где-нибудь в других местах. Машина стабилизации катастроф, должно быть, вызвала бы у них сердечный приступ. Другие жители Города считали, что вообще уже пора перестать переводить часы – это вредно психологически, а польза не доказана. Но и тех и других было сравнительно немного, сторонники установки победили с огромным преимуществом, и теперь Город готовился к первому запуску. И вот, наконец, наступила суббота – последняя суббота октября, день перевода часов.

Тёма часто задерживался на керамике, а сегодня тем более не торопился домой. Он делал паровоз. Пришла Лиза – барабан с косичкой, очень болтливая. Она собиралась делать на гончарном круге вазу. А пока разминала глину для неё, без перерыва трещала, что у них там происходит в школе. Руслан слушал с интересом, а Тёма мрачно обтачивал колёса для паровоза и всем своим видом показывал, что жутко страдает, слушая этот бред. Но не уходил.

Потом пришли близнецы Микс и Густавс – кабачок и баклажан. Тёма никак не мог запомнить ни кто из них Микс, а кто Густавс, ни кто из них кабачок, а кто баклажан. Они были очень похожи – и внешне, и по характеру. Совсем не так, как Таня и Нина. С Тёминой точки зрения, у Тани и Нины вообще не было ничего общего, и когда кто-то говорил, что они похожи, Тёма сердился.