Так на моей страничке появилась дива, сидящая на леопардовой шкуре в позе Данаи. Одета была в шляпе, потертых ковбойских штанах и рубашке. Свет, макияж и фотограф – камера вместо рук – сотворили чудо: я была прекрасна. Девицы не то чтобы табуном повалили, но какой-то движ наметился. Вскоре постучалась девушка моей мечты. Такая активная, красивая и наглая, как тысяча чертей.

Сердце мое забилось.

– Мне таких слов еще никто не говорил, – пишу ей в чате.

Она на минуту зависла и отвечает:

– Быть не может, прелесть моя, ты ж умница и красавица.

Я решила не развивать тему. Мне-то мое удивление понятно, мне в реальности никто такого не говорил, а вот она не врубается в суть, потому что фотограф хороший.

Через месяц приятного виртуального культурно-социального и любовного общения я подумала: девушка моя с потрохами. После такого только жениться – и в долгую совместную жизнь. Я даже к маме на могилу ходить перестала.

Штаны, рубашка, шляпа, билет Нижний – Москва, и я набираю ее номер. Не сказать, что она возрадовалась, но и от встречи не отказалась.

В Царицыно было темно и ни одного кафе. В километре от ж/д станции нашли армянскую забегаловку с пивом. Я купила Астрид две бутылки. Так-то она Света, но вы знаете это присказку: Света – королева минета. Если бы меня звали Света, я бы тоже переименовалась.

Астрид выпила две бутылки в два глотка. Кажется, мой план не сработал, она не была моей с потрохами. Любовь моей жизни искренне пыталась превратить меня в аватарку на леопардовой шкуре, но перед ней была я – страшная-престрашная девушка. Через час Астрид просто смылась под дурацким предлогом, что ей срочно надо домой. Я ждала следующей встречи.

Прекрасная Астрид водила меня за нос. Вроде и встретимся, а вроде и некогда. Денег у меня оставалось на три дня в Москве, и тут она пригласила меня покататься на роликах. Я не стояла на них ни разу, но это было неважно. Ролики я взяла напрокат. Отлично помню, как я стояла у пункта проката, слушала шелест гастарбайтерской метлы по асфальту и считала оставшиеся деньги. С таким капиталом можно было рассчитывать только на бескорыстную любовь.

Ролики мне выдали черные с красным, мужские. Женских 42-го размера не нашлось. Их было трудно шнуровать, ехали они медленно. Сначала у меня слегка шумело в ушах от машин, которые проносились по проспекту. Потом я начала думать, что хочу исчезнуть, шум стал нарастать, стрекотать, щелкать, оглушать, и тут я упала.

Астрид опаздывала. Я уныло ездила вдоль Кутузовского проспекта на Поклонной горе. Наконец она появилась. Астрид приперлась с другом и подругой. Зашибись свидание, зашибись ролики. Зачем я потратила деньги? Чтобы оказаться в компании, а не в интимной обстановке?! Предупреждать надо! Хотя, что предупреждать, кого? Что бы это изменило? Я же хотела встречи, я ее получила.

Эта сука Света (какая она Астрид) – королева минета – разгонялась как подросток и даже прыгала через бордюры. А что делала я? Я ходила по траве, пытаясь поговорить с ней. В конце концов, я бросилась ей под колеса. Обложив меня трехэтажным матом, Света остановилась.

– Ударилась? – спросила она с раздражением.

– Нет, – ответила я, хотя нога болела ужасно.

– Ты что хотела?

– Жениться на тебе. Через пять лет, думаю, что так и будет, – заявила я.

– Так, сейчас 2010-й, значит, в 2015-м я тебя жду, спасибо, что предупредила.

Света засмеялась, подала мне руку и покатилась легко, как и раньше. Даже обидеться невозможно.

Я поплелась в общагу, сдала ролики, надела свои кроссовки. Пока я доехала с Поклонки до Дмитровской, где жила в общаге, щиколотка распухла так, что вот-вот – и кроссовок бы треснул. Утром не стало лучше, несмотря на компрессы изо льда и погружение в холодную воду.