– Я знаю чем, – ответил Питер, макая перо в походную чернильницу и выводя первые строчки легенды о прекрасной принцессе. – Тут у нас пропал один, не подскажете, где он может прятаться?

Геркулеса они ведь так и не нашли: ни живого, ни мёртвого. Сожрали, приговаривал Аслан, как пить дать, сожрали; особой любви к своему бывшему командиру он явно не питал, что Питера почему-то довольно сильно коробило. Для самого учёного всё было ещё сложнее: именно Мюко приказал вернуться из Каркассона в Лакон и тем самым спас Питера.

– А почему он приказал вернуться? – спросил Питер.

– Я рассказал ему, что ты нашёл тайник древних, – ответил мусульманин.

– Зачем? – вырвалось у Питера, и тут же он спохватился. – Э-э…

Аслан посмотрел на него как на идиота.

– Мюко жадная сволочь, и я знал, что он вернётся. А этот староста мне сразу не понравился.

10

Когда они подошли к дому Легри, вокруг никого не было, и даже дети, которые визгливой стайкой преследовали их все эти дни, подевались куда-то.

– Ну смотри, – в последний раз сказал Аслан и постучал в дверь.

Дверь открылась сразу, чему Питер не удивился совсем. Старуха Легри была одета и собрана.

– Чего надо? – спросила она вздорным голосом.

– Мадам Легри… – начал было Питер.

– Мадемуазель, – сказала старуха резко.

– Мадемуазель, – поправился Питер. – У нас к вам одно дело.

– И один вопрос, – добавил Аслан.

– Так, – сказала старуха.

– Вы знаете, как открывается саркофаг? – прямо спросил Питер.

Вдова Легри смотрела на него несколько секунд.

– Может, и знаю, – ответила она наконец. – И что?

– Не откажите нам помочь в этом, – как мог галантно произнёс учёный.

– Поглядим, – ответила та. – А дело какое?

– У меня есть ордер на обыск вашего дома, – сказал Аслан казённым тоном.

– Это с чего это вдруг? – спокойно спросила старуха.

– Есть основания полагать, что у вас скрывается Геркулес Мюко, дезертировавший из службы королевской эвакуации, что повлекло…

– Ничего оно не повлекло, – отрезала старуха. – Нету здесь вашего… Геркулеса.

Аслан молча показал ей ордер.

– Вы поймите, мадемуазель Легри, – сказал Питер. – Обыск всё равно состоится. Не сегодня, так потом. Верно ведь, лейтенант?

Аслан кивнул, не отводя взгляда с лица старухи. Мадемуазель Легри всё поняла.

– Саркофаг я открыть не смогу, – резко сказала она. – Но увидеть, кто там, вы увидите.

– Отлично, – быстро, чтобы Аслан не успел ничего сказать, произнёс Питер. – Мы согласны.

Аслан задумчиво посмотрел на своего друга, но ничего не сказал, а просто спрятал бумагу с ордером в карман. Старуха вышла и заперла за собой дверь; окинула взглядом свой дом. Окна были плотно занавешены.

– Ведите к вашему… гробу хрустальному.

Через минуту подошли к площади. Саркофаг стоял рядом с мобилем эвакуаторов, готовый к погрузке. Вокруг собралась вся деревня, включая и нового старосту.

– Сдал, трепло, – сказала старуха Легри Клоду, проходя мимо. Тот отвернулся, не произнеся ни слова.

Подошла к саркофагу.

– Видишь? – старуха указала на углубления в форме ладони. Питер кивнул. Площадь притихла. – Жан-то мой думал, что надо кровь туда. Двинутый он был, как и папаша его. Это ж надо, сыну кошку завещать.

– А что туда надо? – неожиданно ревниво спросил Клод издалека.

– Древние, они же не дураки были, – сказала старуха. – Саркофаг, он для того, чтоб кто там лежит, сохранился в целости и сохранности. Вот и весь смысл.

– И что? Дальше-то что? – спросил Аслан после молчания.

– Э, да вы мозгами не дальше моего муженька ушли. Саркофаг – умный. Он не откроется, если, – старуха начала загибать пальцы, – будет сильно жарко, или там огонь, или сильно холодно, мороз зимой. Или если воздух будет ядовитый, как на болоте каком, он тоже не откроется.