– А где находится лифт?

– В глубине дома. Лифт тоже на замке.

– Вы спрашивали меня, был ли я когда-нибудь наверху. А вы сами-то были?

– Само собой. Мы поддерживаем там чистоту.

– Тогда у вас есть ключ. Ладно, поднимаемся туда. – Я решительно шагнул вперед.

Женщина неуверенно покосилась на мужа, посмотрела на меня, открыла дверь, которую только что закрыла Мария, сказала что-то по-испански и направилась вглубь коридора. Перес последовал за ней, я держался в арьергарде. В конце коридора миссис Перес вынула из кармана юбки ключ и вставила в замочную скважину металлической двери, тоже с замком Рабсона. Дверь, то ли алюминиевая, то ли из нержавейки, бесшумно открылась. Дверь никак не вписывалась в интерьер коридора, впрочем, так же как и внутренняя отделка лифта: нержавеющая сталь и красные эмалевые панели на стенках. Лифт оказался маленьким, гораздо меньше, чем у нас дома. Он бесшумно поднялся, насколько я мог судить, до верхнего этажа, дверь отъехала в сторону, и мы вышли.

Когда Перес включил свет, у меня уже во второй раз за этот час перехватило дыхание. Да, мне доводилось видеть немало комнат, в которых хозяева дали волю буйной фантазии, но по сравнению с этой все меркло. Возможно, определенную роль сыграл резкий контраст с трущобным кварталом, где находился дом, и непрезентабельным видом самого дома, но независимо от этого комната производила сильное впечатление. Первым, что бросалось в глаза, было обилие шелка и атласной кожи. Шелком, в основном красным, но кое-где бледно-желтым, были обтянуты стены, потолок и диваны. Атласная кожа – зрелых женщин и молоденьких девушек – была запечатлена на фотографиях и картинах, занимавших добрую треть стен. Куда ни глянь, взгляд цеплялся за обнаженную женскую плоть. На полу от стены до стены лежал бледно-желтый шелковый, по крайней мере на вид, ковер. Огромная комната во всю длину дома и шириной двадцать пять футов вообще не имела окон. Посередине правой стены стояла кровать размером восемь квадратных футов, застеленная бледно-желтым шелковым покрывалом. Эх, сюда бы сейчас Вулфа! Ведь желтый его любимый цвет. Я принюхался. Воздух был свежим, но с примесью какого-то аромата. Наверное, кондиционер со встроенным ароматизатором.

В комнате было не слишком много поверхностей, где могли сохраниться отпечатки пальцев: крышки двух столов, подставка под телевизор и столик, на котором стоял телефон. Я повернулся к миссис Перес:

– Вы делали здесь уборку после воскресенья?

– Да, вчера утром.

Итак, одной проблемой меньше.

– А где дверь на лестницу?

– Тут нет лестницы.

– Лестница снизу заколочена, – объяснил Перес.

– Значит, попасть сюда можно только на лифте?

– Да.

– И как давно заколотили лестницу?

– Четыре года назад. Когда он купил дом. Мы работаем здесь уже два года.

– Как часто он здесь появлялся?

– Мы не знаем.

– Наверняка знаете. Вы же здесь каждый день убираетесь. Как часто?

– Может, раз в неделю. А может, и чаще.

– За что вы его убили? – спросил я Переса.

– Нет. – Он снова прикрыл один глаз. – Я? Нет.

– А тогда кто?

– Мы не знаем, – ответила миссис Перес.

Пропустив ее слова мимо ушей, я сказал Пересу:

– Послушайте, я не собираюсь выдавать вас полиции, если, конечно, мне не придется этого сделать. Мы с мистером Вулфом хотели бы сами вами заняться. Но если вы будете упорствовать, у меня не останется другого выхода. Поэтому у нас совсем мало времени. Полицейские уже сняли отпечатки пальцев с брезента, под которым лежал труп. Я знаю, что Йегера убили в этом доме. И если хотя бы один отпечаток совпадет с вашим – все, пиши пропало. Вы по уши вляпались. Так как его убили в этом доме, вы наверняка что-то знаете. Что именно?