– Мне очень жаль, – повторила она, на этот раз уже чуть более искренне. – С вами это абсолютно не связано на самом деле. Это я… Иногда я слишком самостоятельна, – добавила она. – Просто последнее время мне нужно было… Я привыкла…

Ты делаешь все только хуже, Келли. Он не хочет слушать о твоих личных проблемах.

Она сделала паузу, затем продолжила:

– Я немедленно свяжусь с «Эйс продакшн» и попрошу их удалить графику.

Выражение Джейсона смягчилось.

– Не надо, оставим ее. У вас хороший инстинкт. Но это мой проект, и последнее слово за мной. То, что я в восторге от своей работы, вовсе не означает, что я не воспринимаю ее всерьез.

Она кивнула. Этого она о нем не знала. А теперь знает. Хорошо. Она выдохнула, и на губах появилась легкая улыбка.

Джейсон рассматривал Келли с интересом. Всю неделю он был обаятелен и доброжелателен с ней – насколько это возможно без откровенного флирта, – но не получил в ответ ничего более кивка или утвердительной фразы. А теперь он отчитал ее, и она улыбалась ему? Как так получилось?

Он улыбнулся в ответ. Не своей самой очаровательной улыбкой, а самой обычной. Усталой. Это была очень длинная неделя.

– Хорошо. Ну, раз все ясно… Этот проект – мой ребенок. И я отношусь к нему точно так же, как мать к своим детям.

Она слегка прищурилась, как будто сомневаясь, что кроссовки можно сравнивать с живым, дышащим человечком.

– Ну, если вы утверждаете…

Улыбка Джейсона превратилась в усмешку. Он не знал, почему ему так нравились остроты его ассистентки.

– Я знаю, что вы не поверите мне, но в творческом смысле это действительно как будто наблюдать за рождением чего-то. Несколько лет назад у меня была задумка, лишь намек на новый дизайн, который должен был усовершенствовать кроссовки, и с тех пор эта идея постоянно развивалась. И вот кроссовки закончены – они готовы выйти в большой мир, – и я хочу самого лучшего для них.

– Почему? – спросила она, глядя на него с откровенным любопытством. Это была уже не та сдержанная вежливость, к которой он привык за прошедшую неделю.

– А почему хотят лучшего для своих детей?

Она поджала губы и задумалась на некоторое время.

– Чтобы те реализовали свой потенциал – достигли всего, на что способны.

Он кивнул:

– Вот именно. А я знаю, что у этих кроссовок есть потенциал, они в состоянии совершить настоящую революцию – мне просто нужно убедить в этом и остальной мир.

– Почему Дейл Макграт? Вы же сказали, что он не проявил особого интереса. Почему не найти кого-то другого, кто оценит вашу идею?

Он заложил руки за голову и, всем весом откинувшись на спинку кресла, уставился в потолок. Почему он хотел заполучить именно Макграта? Ведь так много других спортсменов, гораздо более эффектных, харизматичных. Но лицо Дейла всплыло в его сознании, когда он продумывал первую рекламную кампанию, и теперь не мог выкинуть его из головы.

– Я не знаю почему, но он просто подходит. Назовите это интуицией.

С этими словами он резко выпрямился в кресле. Часы на противоположной стене показывали почти пять.

Келли проследила за его взглядом и приподнялась.

– Ну, если это все, – спокойно сказала она, – мне действительно нужно идти.

Он тоже встал.

– Может, быстро выпьем по бокальчику? Тут за углом есть отличное местечко.

Келли замерла.

– Я так не думаю, – сказала она, выпрямилась и встретилась с ним взглядом.

– Это не свидание, – быстро добавил он. – Просто отметим насыщенную и продуктивную первую неделю. Чисто профессионально.

Она подозрительно посмотрела на него.