Кирилл казался неблагонадежным раздолбаем с ужасными манерами и гаденькой ухмылкой. Он с легкостью мог меня сдать родителям, думаю, папа бы поверил ему куда больше, чем мне, заикнись Морозов только о ночном рандеву. Черт!

Потому мне так хотелось, чтобы время не торопилась, но, как назло, пары пролетели слишком быстро, а это означало, что мне вновь придется встречаться с телохранителем.

– Лиза, у тебя все в порядке? Ощущение, что еще немного и тебя разорвет, – хихикнула Женька и была недалека от истины.

Меня действительно внутри ломало от ярости. Наверное, если бы я дала волю чувствам, но от аудитории остались одни только щепки.

– Да, – буркнула я, – хотя… – цокнула языком, склонившись над партой, чтобы преподаватель не смог засечь нашу болтовню, – отец нанял мне телохранителя.

– Симпатичный? – прикусила Женька нижнюю губу от любопытства.

– Нет. Моральный урод, – тряхнула я головой, вздохнув с тоской.

– У-у-у, – протянула подружка, подперев кулаком щеку, – грозил уже?

– А то… начал еще накануне, – раздражённо произнесла, припоминая, что за последнее время слишком много было стычек с Морозовым.

– Эх, был бы хоть красавчиком, все не так обидно. А так терпи страшилу рядом.

– Он брат Алексеева, – фыркнула я с досадой, на миг повернув голову в сторону Витьки. Попыталась выхватить того взглядом, но мой потенциальный парень был слишком правильным, потому в отличие от нас записывал, а не чесал языком с дружками.

– Мир тесен, – парировала Женя, пожав плечами. – Надеюсь, ты не станешь устраивать этому проверки или по стандартной схеме?

– У меня приготовлено для него кое-что пострашнее, – подмигнула я ей, мечтательно выдохнув, – думаю, неделя, максимум две и он сам попросится на выход.

– Папа такими темпами запрет тебя дома, – погрозила она мне пальцем, – познакомишь после пар?

– Он тебе не понравится, – сморщила я нос, уверенная, что запасть на Морозова может только глухонемая подслеповатая девственница лет шестидесяти.

Женька только прыснула в кулак и продолжила делать вид, что увлечена темой лекции. А когда мы оказались на парковке перед универом, глаза моей подруги округлились до размера пятирублевой монеты.

Вот уж не знаю, чего Женька замерла на месте, жадно впишись в Кирилла взглядом, но я лишь цокнула языком, тщетно пытаясь сдвинуть подругу с места.

Она будто приросла к асфальту. Стоя на одном месте, подружка крепче схватилась за мою руку, произнеся тихо:

– Лизка, он невероятно ужасен.

– Во-о-от, – воодушевилась я, но напрасно, Женька смогла удивить и неприятно.

– И прекрасен одновременно. Отдай его мне, а? Поставлю посреди комнаты и буду любоваться. Зачем тебе такой охранник? Лиз, ты ж все равно заставишь ее поседеть через неделю.

– Тебе бантиком перевязать или так заберешь? – скривила я губы, наблюдая, как этот брутал медленно направляется к нам.

Морозов двигался не спеша, не сводя взора с Женьки, а у меня внутри что-то неприятно кольнуло. Я даже коснулась рукой груди, ощутив дискомфорт, но уже в следующее мгновение между мной и подругой протиснулся Витька, тут же приобняв нас за плечи.

– Ничего себе, – присвистнул он, взглянув в сторону брата, – ущипните меня срочно.

– Ты тоже впечатлен? – завороженно глядя перед собой, промурлыкала Женька.

– Я в шоке. Кирюха, что ли? Батя бы в гробу перевернулся, увидев братца.

– Чей? – переглянулись мы с Женькой, не совсем успевая за мыслями Витьки.

– Его, чей же еще. Мой жив, здоров и, кажется, подыскал мне очередную мачеху.

– Веселая у вас семейка, – изогнула я бровь, высвобождаясь из объятий Алексеева.

– Да, генофонд отличный, – пробурчала моя подружка, не переставая созерцать Морозова.