Машина заехала во двор, и Стас поставил ее на привычное место. Входные дверные петли квартиры исполнили симфонию открывающейся двери. С кухни донесся голос мамы:

– Стасик, ты уже приехал? Мой руки и за садись стол, позавтракаем.

– Да, я сейчас, – ответил он и быстро юркнул в свою комнату переодеваться. Мятая одежда могла его выдать, ведь матушке он сказал, что ночевал у друга.

Дарья Рыжнёва, мать Стаса, накрывала на стол. За движениями её рук и изящных пальцев можно было долго наблюдать. Казалось, что нарезание колбасы кусочками – это целое искусство, наполненное глубоким смыслом. Тоже самое происходило и с хлебом, и с огурцами, и с аккуратными квадратиками сливочного масла. Эта бесхитростная процедура подчеркивала женскую красоту – каждая линия ее лица, рук с красивым маникюром и всего тела выверена и совершенна. Женщина – одна из лучших работ творца. Тем не менее, её красота не могла скрыть сложный характер. Она принципиально не хотела уступать мужчинам во всём ни на сантиметр, ни на йоту. Отсюда результат: мужчины возле неё долго не задерживались. Стас прошел на кухню и сел за стол, делая вид, что ничего серьёзного не произошло этой ночью. В этот раз на столе стояли четыре чайных кружки вместо трёх. Сын любил остужать горячий чай, переливая из одной кружки в другую. Но он даже не заметил дополнительной посуды, так как в глубокой задумчивости вспоминал и анализировал события прошедшей ночи. Двигал кружки то вперед, то назад, словно это были шахматные фигуры, а он был сейчас даже не гроссмейстером, а полководцем Наполеоном. Он обдумывал главные вопросы своего коварного плана: как удержать максимально долго во сне жертву? И что нужно для того, чтобы успешно реализовать задуманное? Прекрасное тело Елены не выходило из его головы, только оно стало самоцелью. Мама делала вид, что ничего не замечала, хотя именно по материнской линии ему достались экстрасенсорные способности. Один случай дал толчок, который развязал ему руки. Одним из умений мамы был гипноз, без особого труда она определяла гипнабельных людей. Дарья питала слабость к красивым и зрелым мужчинам. Она сравнивала таких с хорошим вином, которое с годами приобретает необходимую крепость и вкус. Её слабость граничила с фанатизмом. У неё не было строгих критериев мужской красоты, она могла запасть просто на харизму или красивуюпоходку, или шикарный зад. Когда на улице появлялся такой мужчина, она быстро определяла – гипнабельный он или нет. И если он действительно был гипнабельным, разве могла она отказать себе в удовольствии пококетничать с ним? Гипнотезерша сближалась с субъектом, говорила несколько фраз, они начинали страстно целоваться, как будто он ждал её всю жизнь. Насладившись вдоволь поцелуем, она произносила несколько фраз, он забывал про этот поцелуй и шёл дальше своей дорогой. В этот день Дарья Станиславовна вместе с сыном решила посетить торговый центр и купить одежду. Они поднялись на второй этаж, где располагался магазин джинсов. Пока Станислав подбирал себе по вкусу джинсы, его мама подошла к перилам и стала наблюдать за людьми на первом этаже, которые хаотично бегали из магазина в магазин. За некоторыми посетителями торгового центра тянулся информационный шлейф с историей минувших дней и лет. Смотрела и получала удовольствие, словно открывала книгу и погружалась в чтение. Как вдруг, что-то заставило её оторваться от любимого занятия и повернуть голову налево. Мужчина приятной наружности, которого она увидела, двигался ей навстречу. Он приковал всё её внимание, и ни о чём другом она уже не думала. И хотя в последнее время ей удавалось держать себя в руках, но сейчас она безудержно хотела узнать вкус поцелуя с этим красавцем. Мужчина был одет в куртку и брюки светлых тонов, которые еще сильнее подчёркивали его атлетическое телосложение. Дарья и не заметила, как начала медленно сокращать дистанцию, проводя рукой по перилам. Рыжнёва встала на его пути и протянула ладони к его подбородку.