Было уже очень поздно. Давно за полночь. А Джулии не спалось. И чтобы без толку не валяться в кровати, мешая Ричи, решила спуститься в пустую гостиную. Долгие полчаса она слушала тишину, которую лишь изредка перебивал ветер, раздувавший занавески у входа в сад. Рядом, на столике, стоял бокал вина. Она сама не знала, для чего налила его себе, так как до сих пор не притронулась к бокалу.

В гостиную вышел Дункан. «Ему, наверно, тоже не спится», – подумала Джулия. Он её не сразу заметил, так как она сидела в кресле, свернувшись почти калачиком. Тихо-тихо. Джулия наблюдала, как он обогнул диван и прошёл к бару. «Тоже будет пить?» И в эту же секунду он наполнил свой бокал вином из той же бутылки, что и она. Но не пил. Поставил бокал на гладкую поверхность бара и отрешённо смотрел в темноту.

– О чем думаешь? – тихо спросила Джулия. Но и этого хватает, чтобы напугать его. Дункан вздрогнул и рукой смахнул бокал.

– Дьявол!

– Ой, прости. – Джулия подорвалась с места, нашла тряпки и помогла собрать осколки. – Не хотела тебя напугать.

Дункан откинул чёлку со лба одним движением и присел рядом с ней на корточки.

– Я не видел тебя.

Они начали хохотать, стараясь быть не слишком шумными.

– Почему не спишь? – закончив с осколками, спросил Дункан.

– Да, думки лезут в голову, – возвращаясь в кресло, ответила она.

– Рассказывай. Кто тебя беспокоит? – Он не постеснялся взять её руки в свои.

– Все. Сын, Ричи, Ланс… все.

Глубокий вздох Дункана ворвался в тишину.

– Ланс. Я так и знал. Тебя заботит, что отца Ланса тоже зовут Стивен. Конечно, милая Джулия, это не совпадение.

– Дело в том, что он отказался от ребёнка. А теперь… он… мне даже мысль в голову пришла, что, может быть, наш сын ему небезразличен?

– Я в этом сомневаюсь, Джулия. Вряд ли в нем говорят отцовские чувства. Не строй иллюзий. Он воюет с Ричи. Хочет показать, что если захочет, то отберёт тебя у него. Когда ты была в больнице, они на этой почве пособачились.

– Да? – занервничала она. – Я тебе не верю. Он присутствовал при схватках. Поверь, он переживал. Я это видела! И произошло это до стычки. Я знаю, что он любит меня. Он признался э… Джастину. А Джастин сказал Юнесе. В день свадьбы с Ричи все могло бы быть иначе. Я была готова остановить церемонию, но он сказал, что не нужен мне. Он сказал, что мне… мне, понимаешь? Мне не нужен. – Глаза Джулии заблестели, она встала и начала расхаживать перед другом. – Он скрывает чувства. Но иногда слабеет…

– Ты действительно так думаешь?

– Я хочу так думать.

Дункан хмурился.

– Знаешь, что я тебе скажу? Ты никогда не забудешь Ланса. Он никогда не останется в твоём прошлом. Он был и будет твоим настоящим. Ты бредишь им. И тебе наплевать, что из-за этого страдают другие.

Странный это был момент. Взгляд его оставался холодным, а голос выливался с болью. Ей это отнюдь не показалось. Впервые он говорил с ней именно так.

– Дункан, что я слышу? Ты так говоришь, как будто я причиняю и тебе боль.

Немного погодя, после короткого молчания, Дункан заговорил:

– Джулия, ты многое не замечаешь. Может быть, и мне ты причиняешь боль, а я держу всё в себе. Просто дам тебе совет – присматривайся к людям повнимательнее. – После этих слов, он оставил её одну.

Еще никогда Джулия не чувствовала себя так растерянно. Она выпила вино до дна, поставила бокал на столик, где он стоял прежде, и вернулась в спальню, не желая больше ни о чем думать.

Брайан

– О чем ты думаешь, Брайан?

– А?

– Я же вижу, что ты не спишь. Думаешь о ней? – Сосед указал на незаконченный рисунок на стене.

Брайан молчал. Здесь, в тюрьме, он ещё никому не рассказывал о себе. Люди тут не очень-то разговорчивые. Ну, а если и случались разговоры, то шли они вовсе не о Брайане.