— А, Стенька?! – обрадовался он, поднимаясь, - Как раз вовремя, сейчас помогать будешь. – Он живо стянул сюртук и швырнул слуге – тот едва успел его подхватить на лету. – Вы позволите, Светлана Дмитриевна?..

— Да-да, конечно, не буду вам мешать, - Светлана неохотно вышла за дверь и закрыла за собою.

Во второй раз Светлана нашла Алену уже скорее – та была в кухне и грела воду для стирки. На хозяйку девушка смотрела с непонятным опасением. Непонятным, потому что строгой барыней Светлана себя вовсе не считала.

— О чем он тебя спрашивал? – смерив ее взглядом, задала вопрос Светлана.

— Н-ни о чем… - Аленка разволновалась пуще прежнего и дрожащими пальцами принялась переплетать кончик косы, – вовсе ничего не спрашивал, барыня! Так… поздоровался токмо.

Ей было семнадцать или около того – Светлана не знала точно и никогда не интересовалась. Алена была сиротою, из родственников только Петр, который приходился ей, кажется, дядькой. Родных детей у них с Василисой не было, и тот держал девчонку при себе, в помощницах. А с этого лета Надя взяла Аленку в горничные и собиралась осенью увезти в Петербург, потому как прежнюю только-только выгнала. Горничные у Нади никогда не задерживались надолго.

— Про гостя нашего рассказала? – уже без обиняков спросила Светлана.

— А что – не нужно было? – невинно осведомилась девушка. Светлана едва удержалась, чтобы не сказать ей что-нибудь резкое. – Светлана Дмитриевна, ну, не знаю я как это вышло… он меня сам спросил, чья, мол, сломанная коляска в сарае стоит, а я уж и сама не рада, что сказала, ну простите…

— Ну, сказала и сказала, - смирилась вдруг Светлана, - я и сама собиралась сказать. Больше гость этот к нам не приедет, так что вещи его собери и оставь где-нибудь, чтобы по всему дому не искать.

Покинув душное помещение кухни, Светлана распахнула первое же попавшееся окно и подставила лицо порыву ветра, принесшему сырой, пропитанный хвоей воздух. Все-таки здесь было красиво. Алина выделила ей дом, бывший прежде барским: белокаменное в античном стиле здание стояло на самом берегу озера, которому даже названия не дали – настолько оно было мало. На том берегу располагались еще дачи и деревня, а за ней – могучие, величественные горы, поросшие соснами.

«Может, это и неплохо, что Аленка уже рассказала про Леона… - подумала Светлана. - Вдруг полиция решит, что это он убил Павла? А, может, так оно и есть?..»

5. Глава четвертая

Как только дверь библиотеки закрылась за хозяйкой, Кошкин зло швырнул сюртук обратно Девятову:

— Ты, Михал Алексеич, играй, да не заигрывайся.

— Ну, прости, Степан Егорыч, - не обращая внимания на тело несчастного графа, распростертое на полу, Девятов захихикал, как мальчишка, - не могу удержаться, когда вижу тебя с этой дурацкой бородой. Не боишься, что она прямо при хозяйке отклеится? Вот визгу-то будет. Зачем вообще тебе этот маскарад, не понимаю? Пока ты прохлаждался во дворе и изображал деревенщину, я всю работу сделал. Почти…

— Да я тоже много любопытного узнал.

— От слуг? – фыркнул Девятов. – Да знаю, знаю я твою теорию, что от прислуги гораздо больше полезного можно услышать. Да только они ж наверняка врут половину!

— Людям вообще свойственно врать, - отстраненно заметил Кошкин, - однако, по моему опыту, господа врут куда больше.

— Кстати о господах… - Девятов быстро соскучился продолжать тему маскировки и тихонько приоткрыл дверь, проверяя, не слушает ли их кто. Удовлетворенно ее закрыл и повернулся к Кошкину: - Ничего так бабенка, да? Я о вдовушке. В самом соку – повезло ему! - Девятов кивнул все на того же покойного графа и разулыбался, довольный двусмысленной шуткой.