Утро субботы выдалось пасмурным и хмурым. Дома было подозрительно тихо что не характерно для выходного дня. У мамы с утра всегда был похмельный синдром и жалобы на моего отца и его родителей, а также и на меня что я не хорошая дочь что не даю ей денег и не понимаю всю душевную муку, которую она переживает с момента гибели папы. За четыре года я научилась игнорировать все что она говорила и прощать за иногда нелестные комментарии в мой адрес.

Поднявшись с постели и выйдя в коридор, я прислушалась. Тишина была везде. Ни из маминой комнаты, ни из комнаты, которую занял сын отчима ни из кухни не было слышно ни одного звука.

Обойдя квартиру и убедившись, что в квартире кроме меня никого нет я умылась, оделась и прошла на кухню. Пока готовилось кофе, я размышляла над вчерашним днем.

Новый муж мамы был очень странный и что в нем привлекло ее я не понимала. Его сын тоже не внушал доверия, но как говорится поживем посмотрим.

Позавтракав я написала маме записку:

Мама я уехала в конный клуб. После клуба я встречаюсь с Алисой и остаюсь у нее на выходные (я тебе об этом говорила). Домой приду во вторник вечером. Сумку с вещами и учебниками взяла. Если что-то будет нужно звони или кинь смс мне на сотовый.

Лана

Конюшня «Вельвет» находится в тридцати километрах от Москвы. Она расположилась на части территории бывшего колхоза. На территории конюшни расположилось: конюшня с инвентарной, фуражная, амуничная, помещение для дежурных, помещение для мойки лошадей, манеж, загон для тренировок.

Когда папа был жив мы приезжали сюда вместе, чтобы побыть вдвоем и покататься на лошадях. Это время было только для нас и больше не для кого. «Наш маленький мир» – так называл его он. После его гибели, чтобы как-то пережить горе я сбежала сюда и ночевала на конюшне три дня пока моя подруга не догадалась куда я могла пропасть. Бабушка и дедушка долго со мной разговаривали, водили меня к психологу, который посоветовал им не отнимать у меня то что хоть как-то связано с папой и теми положительными эмоциями от нашего с ним общения. В итоге дедушка договорился с владельцами конюшни о продолжении мной посещать ее и обучаться верховой езде. В четырнадцать я стала там подрабатывать, что стало еще одной формой для снятия стресса уже из-за мамы.

Переделав все дела, я зашла в стойло к своей любимице, которая с прошлой недели себя не хорошо чувствовала, так как во время занятий спотыкнулась. Ветеринар ее уже осматривал и повторно должен был осмотреть сегодня.

– Как себя чувствуешь Клепка? – поглаживая лошадь я осматривала ее. – Ничего страшного не происходит. Все нормально. Сейчас доктор придет и вылечит тебя.

Клепе было уже пять. Ее оставили на конюшне из-за травмы, которую она получила во время скачек. Владелец не стал сдавать ее на мясокомбинат, а предложил использовать для обучения верховой езде, так как она была спокойная и идеально подходила для этого. Клепа очень полюбила это и стала получать от этого удовольствие. Когда она не могла заниматься любимым занятием то очень сильно волновалась и переживала.

– Привет.

Я посмотрела на девушку, стоящую у стойла Клепы.

– Привет, Карин.

– Как дела?

– Нормально.

Карина внимательно посмотрела на меня.

– Какие-то проблемы?

– Нет.

– Слушай Лан, мы знаем друг друга с того момента, когда ты пришла сюда впервые, а это уже более 6 лет. Так что я научилась разбираться в тебе и могу понять, когда у тебя что-то не так. И так что происходит?

– Да ничего, – я пожала плечами, – все как обычно.

– По тебе не скажешь.

– Карин отстань, а? Если я говорю, что все нормально, то значит все нормально.