– А другого выхода нет, – заметил Бруно Грисси.

– Но где? – захныкала несчастная девочка. – Не видно ни намека на тропу.

Да, тропы не было в самом деле, и в соответствии с тем рискованным планом, предложенным Бруно и Менеликом, нужно было вначале спуститься на выступ, а уже оттуда спускаться на веревках, преодолев метров семьдесят пустого пространства.

– Но у нас нет веревок! – обратила его внимание растерянная учительница.

– Для этого используем «водные лианы», – сказал Бруно. – Хорошенько переплетем их, чтобы они достали до самого дна.

– Никогда еще не сплетали «водные лианы» такой длины, – уверенно заявил Ахим Биклия. – Сомневаюсь, что выдержат.

– Должны выдержать… – резюмировал Менелик Калеб. – Будем плести столько времени, сколько нужно, но мы это сделаем.

«Водные лианы», которые по счастью росли в изобилии в близлежащих лесах на склонах гор, отличались от остальных из своего семейства тем, что когда на них делали два надреза: один повыше, другой пониже, то из нижнего разреза струей выливалась накопившаяся в растении вода, чистя, свежая и с пузырьками воздуха, словно газированная, а потому дети имели обыкновение разыскивать их в лесной чаще.

Когда же вся вода вытекала из лианы, она превращалась в нечто, похожее на шланг, гибкий и влажный, толщиной с палец или чуть больше, и из них, из этих шлангов, уже можно было сплести веревки, но имелось одно весьма заметное неудобство: когда кора начинала высыхать, то очень легко трескалась и, в конце концов, рассыпалась и превращалась в пыль.

Как благоразумный Ахим и указал, никто еще не пытался сплести канат из «водных лиан» достаточно толстый и такой длины, но точно также, а это ответил ему Бруно Грисси, и тоже небезосновательно, возможно никто этого и не делал по одной простой причине – не было необходимости тратить столько сил на то, что потом просуществует лишь короткое время.

– Нужно будет нарезать лиан, вылить из них воду, сплести и спуститься по ним один за другим за двадцать четыре часа и не дольше, – указал веснушчатый. – Это будет непросто сделать, но если работать упорно, мы это сделаем.

Взвесив все за и против, сеньорита Маргарет окинула взглядом встревоженные и в некоторой степени напуганные лица тех, кому несчетное количество раз утирала сопли, а иногда так случалось, что и попу, и, в конце концов, придав лицу суровое выражение, кивнула утвердительно:

– Все за работу! – приказала она. – И да поможет нам Господь!..

Остаток дня провели, разыскивая лианы, срезали их с верхушек деревьев, выливали из них воду, и, после того как их опорожняли, передавали самым маленьким, а те выдавливал из растений оставшуюся губчатую сердцевину, затем клали их на дно большой лужи, чтобы лианы сохранили в себе необходимую влажность до момента, когда их начнут связывать и переплетать.

После ужина, для которого пришлось пожертвовать еще одним козленком, поскольку насытиться молоком и просяной кашей не получалось, развели большой костер, и при его свете начали сплетать лианы, накладывая их одну на другую и связывая между собой теми немногими обрывками веревки, что нашли в пирогах.

То была ночь длинная и утомительная, многие из самых маленьких не выдержали и заснули глубоким сном, но между оставшихся двух женщин и шести или семи старших ребятишек все-таки получилось смастерить тяжелый и толстый канат длиной около восьмидесяти метров, что хоть и не вызывал доверия, если глядеть на него со стороны, но, тем не менее, был в состоянии выдержать вес любого из присутствующих.

С рассветом приступили к спуску.

Менелик Калеб, кому принадлежала идея, настоял, чтобы именно он первым рискнул и спустился, для чего тонкий конец обвязал вокруг себя, повернулся спиной к пропасти и, сверкнув испуганной, но вместе с тем и обнадеживающей улыбкой, обратился к своим товарищам хриплым голосом: