– Надо действовать, искать какие-то пути. Занимать, попытаться взять в кредит!

– Кредит-то мне дадут, но вернуть его вовремя у меня точно не получится, – возразила я. – И, знаешь, не хотелось бы жить в страхе перед коллекторами, какими-то ужасными мужиками, которые станут преследовать меня, угрожать, а то и бить.

– Я спрошу у мамы, – вырвалось у Оли.

До меня вдруг дошло, что я практически ничего не знаю о ее матери. Я только заметила, что в первый раз она назвала ее «матерью», которая убьет, если узнает об аборте, а сейчас – мягким «мама».

– Она здесь, в Москве? – спросила я осторожно. Наверняка это сложные отношения, и тема может быть для Оли болезненной.

– Да, здесь. Ухаживает за одной пожилой парализованной женщиной.

Понятно, в плане денег здесь точно нет никаких перспектив.

– Не морочь ей голову моими проблемами, – попросила я. – Твоей матери и так приходится несладко. Могу себе представить, как тяжело ухаживать за больной. Не думаю, что она когда-нибудь мечтала о такой работе.

Как-то сразу нарисовалась мрачная картина: пожилая дама в инвалидном кресле, а за ее спиной болезненного вида женщина с потухшим взглядом. Такой я вообразила Олину мать.

– Она давно здесь живет, у нее есть кое-какие связи. Ладно, посмотрим.

Остаток вечера мы с Олей провели за моим ноутбуком и пытались выудить из интернета все о Тисульской принцессе. Я показала Оле Анины фотографии, чтобы она сама удостоверилась, что женщина в гробу не может быть не кем иным, как только моей сестрой.

– Фантастика! Но что, если это все-таки не твоя сестра, а призрак из прошлого?

Я не знала, что ответить на это восторженной фантазерке, верящей в инопланетян и потусторонние силы. Чтобы понять, что я чувствовала, нужно просто иметь сестру или кого-то из близких и неожиданно увидеть ее или его на фото в интернете, иначе никак. Но я до того была занята собой, что добавила, не подумав:

– Ты представь себе, что видишь сейчас не мою сестру, а свою маму. Разве ты могла бы ее не узнать?

Она нахмурилась, потом представила себе эту страшную картину и кивнула.

– Ты права, надо действовать. Вот и еще один день прошел, а мы с тобой так ничего и не придумали. Но по телефону говорить о деньгах как-то неудобно, согласись. Надо съездить к маме и поговорить.

Неудобно было отпускать ее на ночь глядя, тем более что я не знала, где ее мать живет. Но упускать такой шанс тоже не хотелось. Вдруг ее мать действительно поможет найти деньги? Единственное, что я могла сделать сейчас, это предложить Оле денег на такси, но она резко отказалась. Сказала, что такси оплатит ее мать, что она неплохо зарабатывает и всегда, когда представляется случай, помогает ей деньгами. Я поняла, что настаивать нет смысла, и отступила.

Краем уха я слышала их короткий и вполне дружелюбный разговор по телефону. Потом Оля уехала. Сейчас мне хотелось только одного – закрыть глаза и во всех подробностях представить себе поездку в Кемерово.

– Я чувствую себя полной дурой! Ты же знаешь, я не умею врать. Удивительно, что она меня до сих пор не раскусила. Знала бы ты, как я подбиралась к этой теме. Тисульская принцесса! Чушь какая-то. Кто-то придумал эту байку, выложил в Сеть – и понеслась душа в рай. Пришлось начать с какой-то детской истории с летаргическим сном – только на ее фоне эта принцесса и могла показаться чем-то осмысленным.

– Но она же клюнула. Больше того, засобиралась туда.

– А что, если она проверяет меня и давно уже поняла, что я ее просто вожу за нос?

– И в чем заключается этот обман?

Она молчала, моя мама. Мы сидели в ее комнатке за кухней. Квартира, где она работала, была огромной, по плану здесь имелась комната для прислуги. Вряд ли хозяева готовы были предположить, что в ней так скоро поселится сиделка. Мама кормила меня теплыми оладьями со сметаной. Почему-то всегда считала, что я голодная, и старалась меня накормить.